Макарыч 1, 75

- Ну, надо же, какой я могучий все-таки. А они все надо мной смеются. Я вот еще до Макарыча не дошел даже, а там уже творится всякое. - Думал Филимон, одновременно трясясь от страха перед великим и улыбаясь собственным мыслям.

Запах гари становился все отчетливее. За спиной поднимался шепоток, изредка раздавались легкие покашливания. Из-за тяжелой железной двери доносились завывания кота, заразительный смех и ворчание Макарыча.

Филимон хотел постучать, но увидел, что дверь приоткрылась, и мимо него протиснулись силуэты бестелесных. У одного на голове было надето ведро, у другого пожарная каска набекрень, третий тащил шланг.

Взору Филимона предстала интересная картина, заставившая его оторопеть и застыть на пороге:
На столе, поджав ноги, сидел мокрый с ног до головы Макарыч и пытался стащить с себя большущего черного кота. Кот тремя лапами вцепился в балахон, а четвертой держал свой тлеющий  хвост и пытался его затушить об тот же балахон. С обоих стекала вода. Спиной к Филимону стояла высокая худощавая фигура в черном дымящемся и прожженном в некоторых местах плаще и тряслась от смеха.
По всему полу блестели лужи воды, на столе царил полный бардак, пахло гарью и малиновым вареньем.

- Да слезь ты уже с меня, Бегемот! Ежики кудрявые, я же просил по одному... Гера замолкни и потухни! Филя - заходи! Хотя, нет! Не заходи! Позови там кого-нибудь порядок навести.

- Отец родной, да что же это за безобразие такое?! Не шалю, никого не трогаю, сижу, примус починяю, и вдруг прибегают, хватают, волокут почтенного кота, а потом некоторые несознательные граждане на хвост наступают! - ворчал уже сидя на столе кот, с остервенением пытающийся вылизаться.

- Слышь, шерстянка? Хочешь, я тебе еще и усы подпалю, чтобы жизнь медом не казалась. Сам мне под ноги кинулся, а теперь бухтишь. - Ответил Герман (а это был без сомнения именно он) снимая дымящийся плащ и усаживаясь на стул.

- Мессир, ну куда же вы смотрите? У вас под носом творится откровенное хамство. Можно сказать, в святая святых черти завелись. Тыкают на право и налево, хотя ни один кот еще ни с кем не пил брудершафта!

- Ах, ты, паленая кошка! Да я сейчас тебе покажу... - кинувшись к коту, воскликнул Герман. Дорогу ему перегородил мокрый и лохматый старик.
- Стоять! - раздался зычный окрик, раскатившийся эхом по всему этажу. - Замолчали оба! Бегемот, хватит цитатить великого автора. Гера, выдохни и остынь. Не хватало еще мне тут цирка с факирами!

В полной тишине кот продолжал вылизываться, искоса поглядывая на Германа и топорща усы. Герман злобно зыркнул на кота и сел не место. В кабинет просочились бестелесные и начали наводить порядок.

Лужи исчезли, гарь выветрилась, балахон высох, на столе закипал чайник, варенье и мед вернулись в вазочки, чашки сияли чистотой. Макарыч заваривал свежий чай. Только с котом перестарались. После экстренной сушки вся шерсть наэлектризовалась и торчала во все стороны. Кот дулся, плевал на лапы и пытался пригладить шерсть. Герман еле успел выхватить плащ и рук бестелесного, который пытался зашить дыры. Филимон так и стоял в дверях. За эти три минуты в мире родились 25 детей с легким заиканием.

- Все? Угомонились? Черти полосатые. Фу на вас! Навели тут шороху. Взбаламутили пространство. Вспомнил на свою голову. Не могли потерпеть? И как мне вас теперь вместе отправлять?
- А вот тут поподробнее, старый. Кого отправлять? Куда отправлять? По какому такому праву? Я на такое не подписывался! Я с этим гражданином даже ... рядом не сяду! Ого как круто! Мы теперь команда! А женщины будут? Да на кой ты мне сдался? А этого куда? Тухломон тоже с нами? Протестую! Ну, все, держись, блохастый! Что происходит вообще? Мамочки родные, что ж это делается? - наперебой посыпались вопросы от всех троих посетителей и одного отставшего бестелесного.
- Да что ж такое? Цыть, малахольные! Раскудахтались! Раз я позвал, значит надо. Али за две тыщи лет позабыли, чье слово закон?!

Все примолкли, прижали уши, бестелесный стремглав выскочил за дверь, Филимон зажмурился.

- Так, слушайте сюда. Тут такое дело. Пойдете Первушу искать и Богдана подстрахуете заодно.
- Не понял, шеф, - удивился Герман, - там же друже мой Василевс на подхвате.
- И что? Он, по-твоему, один пойдет против Вели? Да и добрый он слишком, расколется при первом же шухере... Тьфу-ты! Вот же ежики кудрявые! Совсем старого с толку сбили!
- Так давайте я один пойду. Ну, что толку от блохастика и раззявы? У меня оружие есть - гордо выпятив грудь выступил Герман.
- Да щас! Один он пойдет! Тебя Веля вычислит на раз-два. Там команда нужна. Причем вот такая неожиданная. Продумал я все... Или не все... Фиг его знает... Сориентируетесь по ситуации.
- Тогда, чур, я старший. У меня опыту завались. Одни преимущества. Спирт пить умею, с дамами обращение опять же, фокусы там всякие, оптический обман зрения, отвод глаз, гадание по фотографии и вообще, я самый красивый. - Зажмурившись от удовольствия, проговорил Бегемот.

- Ха! Красивый! Ты себя видел? Ты же кот! Есть, пить и ср...фу-ты, спать - вот и все, что ты там можешь. Забудь про спирт, баб, варьете и примус. Там тактика нужна, стратегия всякая и владение оружием, - ответил Герман.
- Ша, братва!.. Ну, вот, опять феня прорывается. Надо уже скорее вас отправлять, а то так и до Мурки недалеко, - ответил Макарыч, зачерпывая очередную ложку меда.
Пока все следили за тем, чтобы сладкая ниточка лакомства намоталась на ложечку и ни капли не пропало, Филимон подошел и воровато стащил конфету из вазочки.
- Да не боись. Бери все, что хочешь. Угощайся! - пропыхтел Макарыч наконец-то усаживаясь в кресло и почти успокоившись.

Слушайте сюда, ребятушки. Пойдете на Землю. Одно дело делать будете. Ваша задача Первушу найти и вернуть все на место. С Велей мы, конечно, ничего не сделаем, да и не надо. Никаких войнушек без необходимости. Люди, конечно, сказки читают, да негоже им говорящих котов да чертей воочию наблюдать.
Легенда такая... Поселитесь в домике на окраине города, в котором Первуша с Богданом живут. Будете изображать добропорядочную семью. Сами в этом время разнюхивайте информацию. Как найдете - выручаете Первушу и возвращаетесь. Все.
- О как! Семью, значит? И из кого? Папа, недоросль и кот? - подняв брови, спросил Герман. - Я на такое не подписывался. Я буду всю работу делать, а они - дурака валять?
- Не совсем... – смутившись, протянул Макарыч, доставая из стола три картонных папки с веревочными завязками и протягивая каждому из присутствующих. - Гер, ты пока халвы вон возьми, вкусная она сегодня особенно.
- Это что? - спросили все трое.
- Как что? Ваши земные воплощения, - отводя глаза и сделав вид, что ищет что-то важное в карманах, пробубнил Макарыч.
- То есть? Я не собой пойду, что ли? - взмутился Герман. - А! Ты думаешь, старче, что я недостаточно брутален и Шварцем меня отправишь? Ну, круто!
- Никаких Шварцев. Смотрите в папки. Только, чур, без эмоций.

Первым открыл свою папку Филимон.
- О! Человек! Уже хорошо. Так, посмотрим. "Вениамин Карлович Швах. 2002 года рождения. Студент 3 курса биофака. Увлекается ветеринарией, любит природу, много читает, очень-очень добрый и мягкий мальчик, физически недоразвит, характер бесхребетный, носит очки и играет на треугольнике. Часто улыбается, чем вводит врага в заблуждение. На первый взгляд производит впечатление умственно-отсталого. Живет с бабушкой, ездит на велосипеде. Белобрысый. Статус в операции - Младший агент".

- Ха! Веник Швах! Вот умора! Белобрысый дрыщ-очкарик да еще и с приветом! - Прыснули Герман с Бегемотом. - Филимонтий, а тебе пойдет!
- А что? И хорошо! Я боялся, что меня девчонкой... А тут очень даже ничего. И... это... спасибо за биофак. Очень я это дело люблю. А что до очкарика, так это не страшно. Главное в человеке - не красота, а душа и доброе сердце. Вот! - Гордо с улыбкой ответил Филимон. Парочка подпаленных даже икнула от удивления.

- Ну, вот никакой в тебе благородной спортивной злости, шкет. Сразу видно - ботаник. Макарыч, а зачем он нам нужен вообще? - пробормотал кот, пытаясь уже зубами развязать веревочки.
- Значит надо. Как вы не понимаете? Он к животным подход знает - раз. У него же талант в неприятности влипать - два. А Первуша, думаю, как раз туда и влип. Так что Филимон, то есть уже Вениамин, вас туда и приведет... Наверное... Если не влипнет сам.

- Так-с. Поглядим, что тут у нас... - промурчал кот.- Ого! Вот это красавец! Ну прям вылитый я в молодости! Не чета вашим Веникам и Шварцам:

"Кот Герцог. Парода мэйн-кун. Окрас огненно-рыжий. Цвет глаз - изумрудный. Приличной пушистости. Возраст - 5 лет. Характер противный. Жрет много. Весит тоже. Чистоплотен. Ленив, жаден, часто раздражается по пустякам. Страдает отрыжкой. Характер капризный. Кастрированный. Любит поспать и слушает только свою хозяйку. Глуховат. Правое ухо подрано в драке с собакой. Статус в операции - старший агент".

- Ну вот! Я же говорил. Все прям про меня. Только, мессир, ну зачем же бубенчики отрезали? Я бы мог такой красоты там попутно наплодить. И, кстати, а кто та милая, молодая, красивая, добрая, шикарная, состоятельная, щедрая и добросердечная женщина, которая завладела моим сердцем? Что-то я совместных фото на пляже не вижу? 

Зажмурившись мечтательно практически мурчал в предвкушении Бегемот.- Дедунюшка, дорогой, удружил прямо. А у тебя не найдется, случаем, глоточка спирту и грибочков маринованных? Отме-е-етить бы на-а-адо. - Буквально растекался по столу Бегемот и терся о рукав балахона.

- Ну, если я все правильно понял, - с ухмылкой проговорил Герман, - то я назначаюсь старшим группы! Не чета вам, лентяям блохастым. Так, Макарыч, дорогой. Благодарствую. Вот даже смотреть не буду. Уверен, что ты все предусмотрел. И если там не Щварц, то наверняка брутальности хватит. Ну, и думаю, что Гелентваген как минимум там ожидает да оружия схрон приличный. Плащик мой, наверное, у тебя пока оставлю, там же косуха и берцы? - бодро начал Герман, но глядя на скептический взгляд Макарыча осекся и замер.
- Ты, дружочек, погоди. Не торопися. Говорю же, халвы отведай...
- Что? Ты мне еще и бабенку какую-нибудь блондинистую подсуропил? Ну, так понятно. Нам, серьезным людям и красота для глаз не помеха...
- Ты посмотри сначала, чтобы недоразумений не возникло. Только отойди от меня подальше - серьезно проговорил Макарыч, разворачивая очередную конфету.

Филимон, так и стоявший у дверей, вытянул шею, чтобы через плечо Германа заглянуть в папку. Кот, пытаясь сдержать улыбку, сделал вид, что закашлялся.

- Че ты хрюкаешь, Граф хвостатый? Думаешь, ты один красавец на всем белом свете? А ты, мелочь очкастая, куда тыкву тянешь? Завидуешь? Ладно, докажу вам сейчас.

Герман резко раскрыл папку, пробежал глазами текст, нервно пролистал все содержимое три раза туда и обратно, икнул, бросил папку на пол, сжал губы и кулаки, закрыл глаза и начал накаляться.

- Тихо-тихо-тихо! Парень, не бузи! Гера! Остынь! Гера! Не надо! Побереги дедушку, дедушка еще пригодится.- Макарыч судорожно нащупывал руками пустую чашку и пытался не глядя налить в ее воды. Потом быстро плеснул содержимое в лицо Герману.

Тот оторопел. Зашипел, задымился, закрыл лицо руками, застонал и опустился на стул.
- Ай! Макарыч, блин, ну кипятком-то зачем? - застонал Герман.
- Так тебе же все равно должно быть. Ты ж сам градусов под 50 темпуратуркой будешь - хитро прищурившись, заметил Бегемот.
- Все равно, не все равно, а неприятно, когда личности в личность плещут. - Пробормотал Герман, вытер лицо и с грустью посмотрел на Макарыча. - Зачем ты так сурово-то? Мало я что ли отрабатывал. Васильку вон помогал. А ты?
- Тю, та шо у вас там такоэ? - не выдержал кот, спрыгнул на пол и схватил папку с одной стороны, но с другой на нее резко наступил Герман. Тяжелый сапог остановился буквально в полусантиметре от черной лапы. Все замерли.

- Ладно. Я сам. Чего уж. Я так понял, что ты, дед, не передумал, да и такое слово как "надо" я все еще помню. - Тяжело вздохнув, Герман поднял папку, сел на стул, раскрыл и собрался читать.
- Погоди, Герасим, не начинай. Я люблю истории слушать с комфортом. - Кот залез на стол. Хитро глянул на Макарыча. Потянулся куда-то за себя, достал графинчик с прозрачной жидкостью, рюмку, и блюдце, на котором лежала вилка с наколотым на нее грибочком. - Ну, давай. Начинай, старшой!
- Гад ты, мохноз..дый! Только попадись мне под ногу, полетишь как гордая птица еж... Лучше на пол сползи, а то все равно падать - обиженно пробурчал Герман.

"Аида Зиновьевна Швах. 1947 года рождения. Пенсионерка. Ветеран труда. Педагог по русскому языку и литературе. Вдова. Живет с внуком. На лето сняла дом в пригороде. Обожает вязать, слушать классическую музыку, иногда танцует и поет... в душе. Имеет разряд по гиревому спорту и пулевой стрельбе. Высокая, худощавая. Когда-то вполне симпатичная. Принципиально не использует косметику, кроме духов "Шанель 666" и морковной помады. Предпочитает строгую одежду. Носит очки. Любит броши и банты. Курит крепкие сигареты. Имеет разрешение на оружие. Симпатизирует соседу Степану Ивановичу. Хорошо готовит. Обожает внука и кота Графа. Характер нордический. Имеет татуировку "Вася + Гера" на груди. Водит старый горбатый запорожец вишневого цвета. Статус в операции - руководитель группы."

Герман печально и монотонно читал. Кот успел хлопнуть три рюмки, закусить грибком, доесть три кулебяки. Он сначала блаженно жмурился, но к концу текста валялся на полу, держась за живот от хохота. Филимон слопал три конфеты и широко улыбался с восхищением глядя на "бабушку". Макарыч на всякий случай прикрывался чайником и подносом из-под кулебяки.

- Ну, блин, удружил, старый. Такой засады я не ожидал. Почему бабка-то? - отчаянно спросил Герман.
- Да не дрейф, Аида, прорвемся! На меня положись. Я и не в такой компании работал. Правда, в прошлый раз Гелла была покрасивее, хоть и не совсем живая. Да и я помоложе был - рассуждал кот, болтая вилкой в воздухе.
- Спокойно, граждане. Стоять, бояться, деньги не прятать... Да что ж такое. Только 10 минут с вами в одной комнате, а уже прилипло.

Слушайте внимательно. К вам там на месте присоединится еще мальчик Сережа и пес Рыжий. Они туда недавно переехали. И не смотрите, что пацан и пес дворовый. Они очень даже хорошим подспорьем вам будут. Шустрые оба и сообразительные. Включить в состав группы и использовать на свое усмотрение. Гер, Василию сразу не открывайся. Пусть натурально думает, что ты почтенная мадам. Не выдавай себя раньше времени. У него своя забота. Твоя задача - координировать работу группы и красиво выступить в финале. Филимон, ты используешь свою любовь к животным и внедряешься в питомник к Веле. Только его сначала найти нужно. Хитер, бес, маскируется под порядочного. Бегемот, ты работаешь котом. Больным котом для отвода глаз. Все понятно?
- А чего это больным? Я протестую! Такой красавец, можно сказать в расцвете сил, и больной?
- А как по-твоему Филимон будет по ветеринаркам ходить - с ежом что ли?!
- Эй, я вообще-то уколов боюсь!
- Никто не говорил, что будет легко!
- Ну, все, усатый, готовь свой мохнатый зад! - хохотнул Герман.

- Ой, оставишь ты свои ботиночки да в коридорчике. А по утру обнаружишь сюрпризик. Нехилый такой! Обещаю! Скажите, шеф, а премия по итогам операции какая предусмотрена? Мне семью кормить надо. - Промурчал кот, переводя взгляд с Германа на Макарыча.
- Какая у тебя семья, облезлый? Ты ж бирюк самый настоящий. Кто тебя где ждет? Тебе только в Интернете подруг рассматривать. - Ехидно съязвил Герман. - Хотя, я сам такой. Оторви и выбрось.  - Уже с грустью заметил руководитель группы.

- Да бросьте, во-первых, мы идем дело нужное делать - Богдану помогать и Первушу искать. Это не всякому позволено. А во-вторых, нам как раз мудрейший шанс дает семьей пожить, друг о друге заботиться. Это же здорово. Вот у меня раньше бабушки не было, а теперь будет... хоть и дяденька... - сконфузившись закончил Филимон.
- Вот! Слушайте светлого! Он хоть и раззява, но точно не глупец. Первый фишку просек... Да что ж такое... Давайте, выметайтесь уже. Раньше сядем - раньше выйдем.

Троица вздохнула. Переглянулась. Построилась в рядок спиной к Макарычу и...
- Спасибо, что хоть Аида, а не Феопистия какая-я-я - донеслось уже затихая.

Макарыч встряхнулся, налил себе новую чашку чая и потянулся за баранкой...
- Посмотрим, что из этого выйдет. Ох, и не легкая эта работа, переживать за вас за всех... круглосуточно... Без отпусков и выходных. Кто б меня пожалел.