Сибирские сказания Белый шаман

          Трое суток белый Шаман поклонялся огню и наконец, получил желанную награду – вспыхнул свет и, распахнув сердце, устремился ввысь к верховной Богине Нуме. Он огляделся и устремил счастливый взгляд на горизонт, где в таинственной дали робкие лучи солнца рассеивали тьму полярной ночи. На устах его появилась печать, скрывая тайну от непосвящённых, ибо невозможно передать ощущения, что обрёл в этот миг.
          Мужественное тело шамана покрывала оленья шкура, а ноги согревали тёплые унты из волчьей шкуры. Голову украшала корона из перьев гагары, а с широких плеч свисали разноцветные ленты. В ожидании шаманского танца замер в руках жезл, обтянутый шкуркой зайца и бубен, расписанный лучами символа Прародительницы.
          И вот зазвучали с нарастающим ритмом удары: «лаб-даб-даб, лаб-даб-даб». От движений ускоряющего танца длинные ленты развивались словно змеи. Воздух наполнился вибрациями, пробуждая материнские чувства Матушки Зимы. Она радостно закрутила столбом искрящийся снег и внезапно для себя начала лепить девичий образ, а Батюшка Мороз зачаровано смотрел на творение супруги. Шаман боялся дышать от нахлынувшей радости и, видя рождение прекрасной Девы, волнуясь, произнёс:
          – Как же ты великолепна! Твои глаза излучают чистоту снежной природы, а лик – красоту серебренной луны. Жаль, что безжизненна.
          Батюшка Мороз взял посох и ударил озимь, но не для того, чтоб морозить, а совершить чудо. Щёчки красавицы покрылись румянцем, и глаза открылись свету. Шаман воскликнул:
          – О, Дева, я назову тебя Майей, ибо явилась ты, как плод Иллюзий!
         Ликуя от великой радости, он весело ударил в бубен: «тум-тум-тухи-тухи, тум-тум-тухи-тухи». Услышав призывный клич шаманского бубна, примчался народ: кто на оленях, а кто на собачьих упряжках. Все хотели знать, что случилось? Явился и король полярного сияния Найнас. Увидев Деву, не мог скрыть восхищенья:
          – О, боже! Ничего прекраснее не видел. Лик сияет, как луна, а тонкий стан изящен, как берёзка! Я умираю от любви и хочу немедленно женится. Обещаю, Дева, со мною не соскучишься, я развлеку тебя своими чудными иллюзиями.
         В доказательство слов, взмахнул полой зелёного плаща и затанцевал, раскидывая волны разноцветного шлейфа, на котором появились длинные всполохи волнистыми лучами. Но Майю не тронула красочная панорама, что кружила и туманила головы присутствующим людям:
          – Король, меня не удивишь иллюзиями. И вообще, я не хочу быть женой того, кто не имеет истинную форму.
          Огорошенный дерзким отказом, Найнас покраснел от гнева:
          – А сама ты разве настоящая? Я лично в этом очень сомневаюсь! У тебя даже имя Майя, что означает Иллюзия.
          Король свернул свой длинный плащ и поспешил исчезнуть вдали, заставив всех задуматься над словами. Но белый Шаман живо разрядил затянувшееся молчание, ударив в бубен, и пригласил всех отпраздновать день рожденья Девы. Люди надели маски животных да птиц и встали в несколько кругов вокруг виновницы торжества. Раскачиваясь под речитативное пение, они показывали истории суровой жизни, изображая звериные повадки и птичьи крики. Затем исполнили танец благословения, дарующий богатство и счастье.
          Шаман торжественно повязал на руку Девы красный шнур-оберег и во всеуслышание объявил:
          – Майя, теперь я твой названный брат, а ты моя сестра. Как бы далеко мы не находились друг от друга, я буду чувствовать твоё присутствие. Если случится беда, то сразу явлюсь на помощь, ибо наша любовь неделима, как аромат от цветка.
          Белая сова на ели захлопала крыльями и радостно издала пронзительный свист. Из-за опушки выглянул сохатый лось с лосихой, а из берлоги вылезла медведица с медвежонком, прибежали росомахи и лисицы, прилетели куропатки и гагары. Все заботливо окружили Деву, желая с ней дружить.
          Приближалось лето. Солнечные лучи с каждым днём становились всё теплее. Матушка Зима и Батюшка Мороз перебрались уже к полярному кругу, а Майя, любуясь просыпающейся природой, немного решила задержаться. Найнас тайком следил за красавицей, хоть солнце и мешало, прогоняя прочь в дальнюю сонную тьму. Засыпая, он видел, как Дева бежит, дразня: «А ну, поймай!» Пытался её схватить, но та выскальзывала: «Меня не так-то просто изловить!» Устав носиться, король в изнеможении упал, а Майя скрылась за облаками. Сон как рукой сняло. 
         – Мракобес! – вскричал Найнас
         Демон не заставил себя ждать. Он всегда был рядом, ибо умел нагонять тьму а Найнас на фоне его мог очаровать любого человека всполохами ярких волн.
         – Найнас, я удивлён, почему не спишь, ведь лето наступает.
         – Как тут уснёшь, если всюду мерещится Дева. Даже во сне! Пока я на ней не женюсь, мне не обрести покоя.
          – Но она не хочет быть твоей женой, – криво усмехнулся Демон и сразу понял, что не то сказал, и поэтому угодливо воскликнул. – Да, как она посмела отказать! Неужели не видит: кто ты, а кто она! Эта снежная кукла не достойна даже смотреть на тебя. Советую забыть о ней.
          – О, нет! Раз решил женится, знать, так и будет!
          – О, мой король, как бы не пожалеть нам потом.
          – Не хочу и слушать! Иди и немедля привези её!
         Демон прихватил с собой злых Духов и отправился исполнять каприз. В тундре отыскал Майю, где весело играла со зверушками, и слуги повязали, не дав ей опомнится. Мракобес застелил глаза колдовскими чарами и сказал:
          – Теперь ты станешь рабой Найнаса, а он твоим Господином!
        Деву посадили в нарты, запряжённую шестью свирепыми волками, и коварный похититель доставил пленницу Найнасу. Увидев холодное изваяние с мрачным взглядом, у короля поледенело сердце. От былой его страсти к ней не осталось и следа.
          – Мне кажется, Демон, что ты перестарался. Она же не реагирует ни на что, да и лицом подурнела. Как же я на такой женюсь?
          – Зато покорна как раба и молчалива.
          – А что толку. Где её пленительная улыбка и мелодичный голосок? Живо верни ей прежний образ!
          – Увы, эти чары обратных действий не имеют.
          – Тогда найди того, кто сможет это сделать. Да поспеши!
          Мракобес отправился на волчьей упряжке к сопке, на которой возвышалось Мировое древо, упирающееся корнями в небо, а ветвями в землю. Крона представляла – нижний мир, ствол – средний мир, а корни – верхний мир. Среди витиеватых корней в облаках находилось гнездо семикрылой Птицы Минлей, которую Демон страшился. Поэтому спустился по ветвям в подземный мир, где обитал среди ползучих гадов – чёрный Дракон Нидхёгг.   
          – О, Владыка, ты знаешь все тайны грешного мира. Скажи, как расколдовать мне Деву от колдовских чар?
          – Выведи её из тьмы к солнцу и станет прежней, но помни, если лучи будут жаркими, она погибнет.
          – Сейчас уже лето! Как же я остановлю жар лучей, что подвластны лишь верховной Нуме?
           Но ничего не ответил ему Дракон, закрыл глаза и погрузился в долгий сон. Мракобесу ничего не оставалось, как покинуть подземелье и уехать восвояси. А в это время к Мировому древу подкатил на собачьей упряжке Шаман. Вскарабкался по стволу к семикрылой Птице и учтиво поклонился ей:
          – О, могущественная Минлей, ты видишь сверху всё и знаешь, что творится на земле! Скажи, где моя названная сестра, я чувствую, случилась с ней беда.
          – Майя в плену Найнаса. 
          Шаман спустился на землю и помчался в указанную сторону. Мракобес, завидев вдали непрошенного гостя, нагнал тяжёлую тьму, на фоне которой Найнас раскинул на многие километры свой разноцветный шлейф, сотканный из тонких искушений. Красно-зелёные волны касались случайных путников, делая их слабовольными, яркие всполохи радовали до помутнения рассудка. Кругом же летали злые Духи и укладывали всех в дурманный сон.   
          Белый Шаман, увидев полярное сиянье, удивился, ибо летом Найнас никогда не появлялся. Желая избавиться от наваждения, достал из кармана костяной варган. Приложил к губам и тронул пальцем металлическую нить. Монотонные звуки его начали вибрировать пространство, уничтожая магию. Король, теряя силы, свернул свой длинный шлейф и растворился вдали. Но злые Духи успели вцепиться в спину Шамана и не желали отпускать. Тогда тот поднял бубен и начал ударять: «бо-бхи-мо-йо, бо-бхи-мо-йо, бо-бхи-мо-йо». Звуки становились всё сильнее и громче, заставив их в страхе убегать. Мракобес, не выдержав, заткнул уши и вскричал:
          – Шаман, я не могу больше это слышать!
          – А ты вернёшь мне названную сестру?
          – Верну, верну, только прекрати бить в бубен!
          Тёмная завеса исчезла туманной дымкой и появилась Дева, щурясь от яркого света. Шаман хорошо знал, что надо делать, и поднял молитвенный взор к Верховной Нуме, прося благословений. Небесная Богиня направила материнскую любовь в сердце Майи, даря мощь солнца и та получила новое рождение. Теперь одного лишь девичьего взгляда хватило, чтоб в страхе убежал Демон к Владыке подземных миров.
          Дракон Нидхёгг, услышав рассказ Мракобес, что какая-то Дева посмела прогнать его верных слуг, громовым голосом разорвал просторы:
          – Где эта дерзновенная?! Я уничтожу её
         В ответ же услышал голос священной Птицы Минлей:
          – Если горишь желанием сразится, то я доставлю её тебе.
          Она прекрасно знала, чем закончится их сражение, и радостно вылетела из гнезда. Затем вернулась, неся на спине Майю вместе с Шаманом. Опустила на землю Деву, а Шамана подняла к гнезду, приказав оставаться молчаливым свидетелем. Дракон Нидхёгг, ослеплённый гневом, не распознал в хрупком теле великую Деву. Сотрясаясь огромным животом, рассмеялся.      
          – Ха-ха-ха! Что-то я не вижу здесь достойного врага! Рядом в траве лежит мой отпрыск. Сначала одолей его. Если справишься, тогда мы с тобой сразимся.            
          Майя подошла к малышу, тот громко плакал, размазывая слёзы чумазым кулачками по щёчкам. Это был Мракобес, превратившись в грудного ребёнка. Тот был уверен, что у Девы проснутся материнские чувства, и прижмёт дитя к груди. Тогда проникнет ядовитым смрадом через нос и уши, лишая жизненных сил. Но она внутренним своим видением распознала злую сущность и, увеличившись телом в десятки раз, вознесла стопу над крохотным тельцем:
           – Мракобес, твои грязные игры закончились. Теперь будем играть по моим правилам. Если сможешь убежать, беги.
          Младенец от страха вскочил на ноги, обретая прежние формы и помчался из-за всех сил. Майя мгновенно настигла его и раздавила стопой, как букашку. Чёрный Дракон, увидев бездыханным верного слугу, вошёл в сильную ярость и ударил хвостом озимь так, что недра содрогнулись:
          – Трепещи, Дева, сейчас я буду убивать тебя!
          В ответ раздался громоподобный хохот:
          – Ха-ха-ха! Меня убить? Ха-ха-ха! О, Владыка подземных миров, ты даже не представляешь с какой я мощью обрушусь на тебя.
         У Нидхёгг глаза налились кровью. Изрыгая клубы огня, набросился на дерзновенную, желая проглотить огромной пастью, но та увеличилась до невероятных размеров. Огромные глаза её воссияли в небе, а руки возлегли на облака, на голове засверкали звёзды, сложившись в диадему. Исполненная вселенскими силами Дева ударила стопой по длинному хребту, и Дракон распластался на земле с тяжким стоном:
          – Прошу, остановись! Я готов признать твою победу, – и пополз в подземный мир, приговаривая. – Погоди, Дева, как только восстановлю все силы, я возрожу Мракобеса. Тот соберёт армию злых Духов и завладеет людскими умами. И мы будем царствовать опять над миром.
          – Тогда, Нидхёгг, – предупредила Дева, – я вновь сражусь с тобой!   
         Затем Майя простилась с названным братом и вознеслась в небесное царство Верховной Нумы. Больше её никто не видел. Шаман спустился по Мировому древу на землю и вернулся к людям. Развёл в тундре священный огонь и, пританцовывая под бубен, запел, глядя в небо:
          – О, великая Майя, ты глядишь на мои танцы и слушаешь мои песни. За любовь к Богине Нуме ты даришь мне божественные силы. С помощью их я могу властвовать над миром, но у меня нет такого желания, а не имея желаний, мне нечего терять.