Житие несвятых литераторов глава 2

               Сусуман. На въезде в город установлена Стела

 Слава Труженикам Севера.

На Колыме все посёлки это бывшие лагеря говорит Артём. Пойдём, я покажу тебе музей, где показана жизнь каторжан, как они добывали золото. Время у нас есть, но нет работы, вот он и показывает мне местные достопримечательности Сусумана. Какие люди здесь отбывали срока просвещает меня Артём. Смотри сюда, и показывает на стенд с фотографиями в музее. Жигулин, Жжёнов, Королёв оказывается здесь побывали не по собственному желанию..

Мне интересно всё, я смотрю и слушаю, и пишу. Стихи.

Может это не стихи в высшем понимании.

Как говорил Владимир Высоцкий "Я покажу вам  зарисовки, о том что видел".

Скорее всего это тоже зарисовки что я вижу.

Мальдяк.

Безмолвны Три Богатыря,
Что было здесь – они всё знают..
И равнодушно наблюдают,
Как времени течёт река.

Названье местности – Мальдяк,
Сюда - ходили за дровами...
А оказалось, под ногами,
Лежит громаднейший Клондайк.

Но, в этот край необжитой
Не все желали добровольно,
И многим радость жизни вольной
Пришлось сменить, на жизнь раба –
Такая выпала судьба...

Жигулин, Жжёнов, Королёв, Шаламов…
Здесь Тухачевского сестра –
В шестнадцать лет пришла этапом,
Шестнадцать лет здесь отбыла!

Музей народный в Сусумане,
Своими видел я глазами… –
Как нам на память сберегли
Страницу скорби Колымы.
__________________
   
Знаешь, сказал мне Артём, я ни разу не работал в разведке, работа по слухам тяжёлая но интересная, идти впереди артели искать залежи золота. Есть у меня в посёлке Ягодном знакомый, он подскажет куда устроиться, поехали к нему.

Мы стоим на трассе, пытаемся уехать в Ягодное, машины проносятся мимо. Мороз под минус пятьдесят и ветер. Очень холодно, через каждые двадцать минут мы бежим отогреваться в здание автовокзала и снова на трассу голосовать в надежде на доброго человека.

Я начинаю терять веру в северное братство, а Артём, словно читая мои мысли говорит: Нет уже уважения на трассе, вот раньше было, водители сами останавливались, предлагая помощь чтобы не замёрзли люди на дороге.

Я предлагаю воспользоваться услугами здорового частника, таксиста. Денег в обрез, последние две тысячи. С нас просят одну тысячу, это дорого, но выхода нет. Едем в Ягодное, надо срочно устраиваться на работу, любую, тяжёлую, не важно, лишь бы платили.

Знакомый Артёма советует устроиться в буровую разведку, работа тяжёлая, большая текучка, возьмут с руками, лишь бы не пили и смотрит почему то на меня. Мне не по себе под его взглядом, но и строить святошу из себя не буду, и отвечаю: Такой же как и все, но не запойный.
Это хорошо говорит Андрей. Значит выдержишь.

На работу нас взяли, официально. Помощники бурового мастера, работайте. Через неделю мне стало ясно почему здесь текучка рабочих. Работа по колено в мачмале, это грязь, вернее болото, которое образуется под солнцем после снятия бульдозером слоя мха что защищает вечную мерзлоту от тепла. Мы всегда на свежем воздухе, в дождь и в снег. Я прихожу в балок, моюсь и сразу спать, сил нет. Местные смотрят на меня с усмешкой, я догадываюсь в чём причина, ждут когда уйду. Медленно тянутся дни, каждый день одно и то же, бурение и промывка лотком грунта в поиске золота.

Я не умею ничего, но есть желание. Артём учит меня работать лотком, старые рабочие смотрят и молчат.


Бульдозерист и дизелист блатные профессии, лёгкая работа, они в свободное время спят. У помощника свободного времени нет, мы с мастером в работе с восьми утра и до восьми вечера.


Промывальщик, это почётная должность и вдруг он заболел. Кто заменит его? Местные могут работать лотком, но вопрос с оплатой за подмену стоит остро, платить не хотят. Начальник отряда должен решать вопрос сам, уговорить кого-то подменить промывальщика за спасибо. Он уже видел что я владею лотком и когда все отказались сославшись на чрезмерную занятость и болезнь спины, он обратился ко мне с просьбой поработать на промывке золота лотком.

Я соглашаюсь, мне необходимо закрепиться в отряде, мне нужны деньги, значит я должен освоить ещё профессию, чтобы иметь больше шансов остаться. По сравнению с югом здесь платят хорошо. Но местные хмурятся, этих денег для постоянного проживания на севере мало.   

Мне очень тяжело, помогать бурильщику и когда доходит дело до промывки, работать лотком. Моем грунт через каждые сорок сантиметров, ищем золото, и так до корней, до скальной породы. И ещё два по сорок по корням, мы называем это две проходки. Разведка не имеет права на ошибку, от промывальщика зависит найти золото лотком, не сбросить с грунтом. За нами придёт техника, будет вскрывать карьер, это очень большие затраты которые должны окупится золотом. От этого зависит и моя зарплата.
 

Я выдержал. Первый старательский сезон который тянулся медленно, а следующие - полетят как птицы, но об этом я ещё не знал и тем более даже в страшном сне не мог себе представить что придётся освоить профессию бурового мастера, от которой местные многие шарахались как чёрт от ладана.

Не каждый выдержит работать при минус 35 на свежем воздухе с восьми утра и до двадцати часов. Изо дня в день. Местные буровые мастера были, но после получения зарплаты, многие ехали домой и шли в больницу поправить пошатнувшееся здоровье. Если не через месяц, то на второй это точно.

А приезжим идти было не куда, эти люди трудились от начала сезона и до закрытия.
   
Мы получаем расчёт, настроение праздничное. Скидываемся на общий стол в кафе. Музыка, стол завален едой. Цивилизация, в которой нас не было восемь месяцев.

Я машину себе куплю, говорит захмелевший геолог. А ты на что деньги потратишь, обращается он ко мне.

Квартиру куплю, отвечаю я и добавляю - на Пушкинской, самая красивая улица в нашем городе, или на Лермонтовской.

Он смеётся, это не один сезон здесь надо горбить.

Я куплю, ещё приеду и заработаю.

Ну, ну, ухмыляется геолог. Посмотрим

Продолжение
.http://stihi.ru/2023/01/23/7904