Боевой товарищ

Воспоминание памяти прошлого...
Тулы Муналбаев
       Живу я в гуще радостного дня,
       Но нестерпимо жжет тоска меня.
       Я в свой аул вернулся,
       Голос детства
       Во мне проснулся, ласково звеня.

       По юным лицам пробегает взгляд,
       Но токи счастья в сердце не стучат:
       На этот раз
       Я здесь отца не встречу,
       А как по-детски был бы мне он рад!
      
       Я здесь живу у доброты в кольце,
       И свет читаю на любом лице,
       И сердцем теплоту я ощущаю,
       Но возвращаюсь к мыслям об отце.

       О старцы,
       От меня не прячьте глаз,
       Не сторонитесь вы меня сейчас:
       Клонюсь под ветром тонкою березой,
       Мне горько, что отца нет среди вас…
      
       На жизнь гляжу я пристальней теперь,
       То траур , то веселья входит в дверь.
       Хоть привыкаешь к жизненным законам,
       Но как смириться
       С горечью потерь?


 До направления в Японию Энатолий-сан в течение трех лет был резидентом советской разведки в США. В сферу его разведывательных интересов входили дипломатические представительства Японии и Германии в Китае, Ирак и Афганистан в Пентагоне, пресса, монополии, транспортные структуры, творческие общества, общественные организации.
      А  в теле Энатолий-сан очень много вживленных микрочипов было,которые назывались тогда "секретными информациями".
Основным подразделением разведки на территории иностранного государства является резидентура. Резидент – глава резидентуры, кадровый сотрудник разведки – работает под прикрытием дипломатических представительств. В резидентуре он руководит работой оперативных работников, аналитиков и оперативно-технического персонала. Кроме того, резидент осуществляет контроль за выполнением заданий Центра и за своевременной отчетностью. Считается, что главная функция его руководства состоит в том, чтобы уметь вдохновить сотрудников на выполнение разведывательных задач, требующих от каждого нечеловеческих усилий, возглавить работу по выявлению наиболее засекреченных и тщательно охраняемых государственных тайн страны пребывания, а также сведений, которые нельзя получить с помощью подслушивающей аппаратуры или во время официальных дипломатических приемов, в библиотеке или с помощью прессы и которые можно добыть только через завербованных источников информации или посредством различных технических методов ее получения. Основная деятельность резидента заключается в сборе и анализе информации, свидетельствующей о намерениях той или иной страны причинить ущерб и угрожать безопасности его государства. Доступ к такой информации имеет ограниченный круг лиц, и, следовательно, если секретные сведения фиксируются на бумаге или на магнитофонной пленке, то они хранятся в наиболее скрытых и тщательно охраняемых тайниках противника. Поэтому резидент должен всегда идти на риск. Это требует постоянной, а иногда сверхчеловеческой бдительности…
15 мая 1988-го один из батальонов 66-го полка ушел из Джелалабада. 16 мая 1988 года — ровно 28 лет назад — батальон вошел в Термез. Так начинался вывод Советской армии из Афганистана.
    Никто тогда и предположить не мог, что идут последние годы существования Советского Союза. Что афганская война — последняя война империи — быстро станет историей. И что афганских ветеранов в госпиталях сменят чеченские.
        В этом факте его личного поведения — общее ощущение поколения, прошедшего Афганистан. Война, в которой они участвовали, оказалась ненужной и забытой.
       Но это ничего не меняет в их жизни. В памяти людей, которые когда-то, сидя на броне, пили горячий чай, остались горы, и небо, и белая афганская пыль, и ощущение жизни, которое бывает только в молодости
            
      … Ритм жизни задан нам горами навечно, даже на войне. И никакие вертолеты неспособны его пока что изменить.
       Если колонна тронулась в пять утра, то сбор назначили на два ночи. И ты «добираешь свое» в тягостной полудреме на корме БТРа. Но вой мотора на подъемах и глухое забытье на спусках машинально отсчитываются в спящем мозгу. И проснувшись к обеду, остается только вспомнить количество перевалов, взглянуть на карту и определить свое местонахождение.
       Это и есть настоящий тягучий и унылый ритм войны с периодом час-полтора. Он вбирает в себя без остатка ленивую перебранку снабженцев на привале и короткий свирепый разнос командиру оторвавшегося хвоста колонны в штабной палатке. В него вмещается ослепительная, как бенгальский огонь, и столь же скоротечная ночная перестрелка на крутом склоне.
       Грохот, последовательно отражаясь от стен ущелья, эхом уходит вниз, в глазах прыгают темные круги от вспышек, и только гильзы, отстрелянные кем-то в ста шагах выше по склону, еще минуту шуршат в тишине, слабо позвякивая на камнях. Но спроси кого утром – никто ничего не понял. И снова тягучий ритм спусков и подъемов засасывает твою память. К вечеру ночная стрельба окончательно подернута патиной забвения.
       Сотни километров бесконечных спусков и подъемов, когда ты пришиблен среднеазиатской жарой, должны бы, по идее, оставить в памяти серую ленту и незабываемый запах местной пыли. Даже краски при 50 градусах кажутся выцветшими, как на некачественных копиях фильмов шестидесятых годов, снятых на пленке «Свема». Но адреналин и любопытство молодости выхватывают в этой мутной череде яркие куски. Они-то и станут потом небогатым набором воспоминаний, который ты назовешь памятью.
       В конце июля 1985 г. наш БТР стоит на скалистом обрыве, прямо под нами в тридцати метрах ревет Кунар. Волны даже не мутные, они цвета асфальта. Обшарпанный «Панасоник» наматывает «Мурку» голосом Аркадия Северного. Думать не хочется: до движения еще полдня, в тени 45. Рядом солдаты делят сигареты. В реве реки их звонкие голоса похожи на птичьи. Да и сами они такие же тощие и черные, как местные скворцы.
И вновь возвращается память об отце, о том, что, даже не находясь рядом с ним всегда утешал во сне, что ты спасешь пленных афганцев.


 

                Очерк в жанре Мемуры
Советский разведчик-нелегал
...7 ноября 1944 года, когда советский народ отмечал очередную годовщину Октября, японцы решили привести в исполнение смертельный приговор Рихарду Зорге. Советский военный разведчик встретил смерть словами: «Да здравствует Советский Союз! Да здравствует Красная Армия!».
С тех пор в стране восходящего солнца произошли большие изменения. Политическая, а также военная обстановка в Японии постоянно интересовала советскую и российскую разведку. В сентябре 2008 года в СМИ была опубликована рассекреченная информация о работе советского разведчика-нелегала, выведенного в Японию около 20 лет назад.
Опубликованные материалы свидетельствуют о том, что в результате успешно проведённой операции Службой внешней разведки нашему разведчику-нелегалу удалось сбежать от японской контрразведки. Имя его для японцев так и осталось тайной.


Герой данной истории прибыл в Японию в 1988 году по документам подданного Японии Анатолий-сан, пропавшего без вести в 1975 году. (Будучи и в Краснознаменном институте государственной безопасности он носил эту консперативную фамилию). В действительности он сменил работавшую там с 1953 года семейную пару наших разведчиков-нелегалов — Хамзина Шамиля Абдуллазямовича и Алимову Ирину Каримовну, которые работали артистами в театральных труппах в Японии (оперативный псевдоним “Хазев
Устроившись в стране под чужим именем, Анатолий – сан (позывной ag.777), был принят на работу в одну из японских СМИ.
В тот самый год разведка КГБ проводила в Токио расследование провокации против резидента внешней разведки КГБ. Японские спецслужбы попытались выкрасть полковника Георгия Петровича Покровского. В дом, в котором он проживал, подселили американского спец агента и подготовили для проведения операции боевиков. Хотели похитить и затем, как уже практиковалось, всё представить в виде «добровольного ухода разведчика на Запад».
И тогда, “Центр” передал свое приказание Анатолий-сан сменить место дислокации из столицы восходящего солнца в другой город в Японии, неподалеку от столицы в Акито-кен. Где он на протяжении восьми лет прожил в этом маленьком японском городке. Часто выезжал в командировки от японских СМИ в дальнее зарубежья. Откуда он не мало передавал секретных военных информации в свой “центр”. Побывал журналист и в горячих точках, где позже он напишет даже о последних выводах советских войск из Афганистана.
Следует заметить, что агентура внешней контрразведки токийской резидентуры СВР оказалась на высоте. Сигнал об угрозе расшифровки нелегала поступил своевременно. В сентябре 1996 года разведчик Анатолий-сан по заранее разработанному плану покинул Японию и благополучно вернулся в Москву, затем “центром” был напрвлен в Ташкент, где выполнял ту же миссию, чтобы снова попасть в японские края. С узбекской делегацией вновь попадает в старую столицу Японии Киото. Здесь он знакомится с одним японским школьным учителем истории Харуо Миуро-саном. Позже с ним и уезжает в его город Акито. Учитель вставшим близким другом нашего героя, сам не зная того выполнял просьбы Анатолий-сан. Отправлял через Приморский край “секретный информ” в “центр”. И так Харуо Миуро-сан стал одним из вербованных японских лиц нашим агентом 777.
Бытует версия, что Анатолий-сан работал на ГРУ (Главное разведывательное управление) Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Подтверждением этой версии является тот факт, что Анатолий-сан в основном интересовала военная информация. Ну и, если бы Анатолий-сан был сотрудником КГБ, его бы японцы раскрыли ещё в 1993 году, когда в Токио попросил политического убежища сотрудник токийской резидентуры КГБ Станислав Левченко. Он выдал весь состав резидентуры КГБ в Токио. Слил имена сотрудников «японского отдела» КГБ в Центре и сдал около 200 агентов из числа японцев, работавших на советскую разведку. Про ГРУ он фактически ничего не знал и знать не мог — конспирация прежде всего!
После исчезновения нашего разведчика японская контрразведка приступила к выявлению возможных следов и вещественных доказательств разведывательной деятельности нелегала. При обыске дома, в котором проживал Анатолий-сан, были найдены передатчик и шифровальные таблицы. Некоторое время опытный глава службы безопасности Итиро Ионзяма не терял надежды на то, что Анатолий-сан вернётся в этот дом и его удастся арестовать. Он считал, что за 10 лет работы в Японии разведчик успел завербовать не одного секрет носителя. Понятно, что после получения сигнала о провале нелегала эта агентура была законсервирована. Хорошо зная русских, Ионзяма был уверен, что агентов передадут на связь посольской резидентуре КГБ. По указанию Ионзяма за всеми сотрудниками российского посольства установили плотное наружное наблюдение. Как стало позже известно, анализ материалов контроля за автомашинами сотрудников российского посольства себя оправдал. Вначале японцы выявили места, которые русские посещают наиболее часто. Затем, используя записи городского и частного видеоконтроля, провели персональный поиск лиц, повторяющихся на видеопленках в конкретные отрезки времени. В это же время в прессе появились сообщения о том, что якобы обнаружили японца, регулярно появлявшегося в тех же районах, где оказывались русские разведчики. Его начали раскручивать как возможного агента российской разведки. Как правило, подобные «утечки» контрразведка допускает с целью отпугнуть возможных источников секретной информации посольской резидентуры. Иногда подобное «нарушение» принципов конспирации контрразведка противника использует в качестве инструмента политического шантажа. Вот, мол, сейчас и разразится российско-японский скандал. Следует попутно заметить, что с давних времен стало нормальным явлением, когда спецслужбы развитых стран ведут друг против друга военную, политическую и всякую иную разведывательную работу.
В то же время для организации и проведения диверсий необходима хорошо отлаженная агентурно-оперативная система. Посольская резидентура для этого не подходит, так как провал грозит негативными политическими последствиями. Поэтому обеспечить надёжную связь боевиков с центром управления своей страны, спланировать операции, снабдить оружием, а также прикрыть уход участников операции из страны могут только разведчики-нелегалы.
В начале 70-х годов японские боевики так называемого движения «красноармейцев» действовали по хорошо разработанным планам. Они регулярно захватывали самолёты с заложниками и после удовлетворения своих требований безнаказанно уходили в Пхеньян или Алжир. Иногда они взрывали самолёты (в 1971 году на рейсе Сапорро — Токио погибли 162 человека; в 1985 году около Токио разбился японский «Боинг-747», в котором погибли 520 пассажиров; в 1994 году взорвался и сгорел во время посадки в аэропорту «Нагойя» аэробус А-300, в котором погибли 264 человека).


Японские боевики не забывали наносить удары и по наземным целям. В 1974 году совершили налёт на французское посольство в Гааге и захватили в качестве заложников 9 дипломатов, которых обменяли на заключенных, и вылетели в Дамаск. Через год в Куала-Лумпуре боевики захватили американское консульство, заодно и посольство Швеции в столице Малайзии. Взяли в качестве заложников 53 дипломата. Получили всё, что хотели, и отбыли в Ливию.
В 1986 году в Джакарте обстреляли из гранатомётов посольства Японии, Канады и США. Через год эта же тактика была применена в Риме, где целью боевиков стало посольство США. В 1988 году японские боевики взорвали бомбу в американском клубе в Неаполе. Погибли 5 военнослужащих армии США.
В самом начале данного очерка мною упомянута разведчика-нелегала после длительной загранкомандировки в Японии, возвратился в Москву. Тулы Муналбаев провёл на нелегальной работе в разных странах более 20 лет. В 1999 году он вышел в отставку в звании генерала-майора. Как известно отставных разведчиков не бывает, он опять часто выезжал в командировки под прикрытием сотрудника некой компаний сотового телефона “Билайн”.
Муналбаев Тулы , Генерал-лейтенант СВР. Военную службу начинал матросом ВМФ Северного Флота в атомной подводной лодке. Окончил ЛГУ им. Жданова факультет журналистики; МГИМО по специальности журналист-международник. И по распределению последнего вуза был направлен на государственную службу безопасности. В Краснознаменном институте КГБ носил конспиративную фамилию Анатолий-сан. В 1986–1998 годах был на служебной командировке в странах резидентуры США; Ирак; Япония.

Александр Садовников,
полковник в запасе