Свинокомплекс

Они вместе работали на постройке свинокомплекса.
Чурки, и «не чурки». Из Узкостана, Комустана, из Лаширии, Москвы и из прочих станов. Аркадий, Егор, Серпантин, Глора, Жора, Коля и ещё чуваки. Вставали в шесть, и работали до восьми вечера. Несмотря на то, что работа была не в великой столице, а в невеликой, заброшенной, презренной соседней области, в некотируемой местности «сельского типа», они получали большие деньги. 400 байдэ.
Национальный проект многонациональной страны, уссурийско-бандзуский. Свинокомплекс на десять тысяч свиноматок. Хрячник, бюро, туалеты, скважины, фермы. Кормили здесь хорошо. Очень хорошо.
Звучал «беззлобный мат», беззлобные чистые пошлые шутки. Видна была чистота и красота великой беззлобной русской души.
Ходили, вместе месили грязь средневысотного чернозёма. На поле – он почему-то «чернозём», а на сапогах – «грязь». Рядом гоготали и громко разговаривали по мобильному телефону чурки. Они конечно получали меньше.
Жили в дружбе, в радости. Иногда, когда вовремя не подвозили беталлы, или лило сверху, их Великий Вождь отпускал на убийство живых существ, а иногда и ехал с ними, на повозке.
Днём они работали, ночью спали. Некоторые из них порой ходили в местное поселение неприкасаемых, деревню Брошено. Брали белую жидкость, называемую  м-о-л-о-к-о , сорокаградусные наркотики. Некоторые из некоторых, наиболее продвинутые («advansed»), несуразно двигали своими несложившимися конечностями на местной дискотеке, под звуки местного диджея АРИСТАРХ. Звучали хиты. (Они ещё не думали что скоро все умрут).
Они бросили, бросили всё, они пошли за ним, оставив свои выводки, и одиноких близких духовно особей, они решились на это. Да, 400 байдэ, ради этого стоило дёрнуть колесо судьбы, запустить шарик. Чёрное, красное. На это никто не решался до них, и никто не решится после них.
По ночам, после битвы, их посещали сны. Они видели, как строят себе новую пятиэтажку, покупают детям сто килограммов махиса. Обставляют комнату. Они счастливо улыбались, беззлобно ругаясь и аккуратно плюя на пол, переворачивались на другой бок. Существо лаяло.
Стройка шла второй год, пятый. К некоторым во сны начинало закрадываться какое-то смутное предчувствие, но они успешно побарывали его, имея навык борьбы со злом, навык распознавать. С каждым годом они толстели. Кормили хорошо. Очень хорошо. Так хорошо, что существа не могли доедать всё, оставшееся с их стола. Толстели, набирались опыта, мудрости. Ведь еду им привозили из ресторана.
Один из них однажды увидел на полу кухни, где приготовляли еду, страшную тушу. Она лежала прямо на полу. Большие кости, красные рёбра. Но луж крови не было. Это было странно. Он попытался найти следы крови на руках женщин-кухарок, но их лица лишь безмятежно улыбались и счастливо кивали, а руки подносили ещё и ещё клюквенного напитка. Это был последний шанс, но и тот не было суждено понять беззлобным, мирным строителям.
Они шли на монтаж, производили депортацию, варили сгустки энергий. Жёлтый москвич продолжал стоять на стоянке, голубая машина продолжала подвозить им вкусную, горячую еду. Всё шло как было намечено.
Однажды на свинокомплекс приехали бандзусы. Они были в чёрных пиджаках, в красных шапках. Они ходили по объекту, посматривая на рабочих, потирая свои бандзуские руки, о чём-то беседуя с Вождём. Прошло восемь лет, а свиней всё не было. Не было, не было. А рабочие всё толстели, кормили их хорошо. Очень хорошо.