1991

Осколки мечт пылают ярким следом пустоты,    
пером Евклида разливаются искания следы,
убитые любовью новомодные грехи рассказывают нам историю пропащей экономки:
«милок, подобен ли твой лик растерзанному Богу?»
да-да, милок, растерзанному Богу на площади пред серой революции мысли, состаренные думы заменят ли прогрессию века? 
1991
(один-девять-девять-один)
рви
метай
выбирай
ведь нет подобно человеку ужаснее,
ниже персонали,
«Я выберу тебя!
предатель слова и закона»,
прибегнув к массовой угрозе,
палитрой слов ты станешь новым Богом.
Ты - Кашпировский,
не проходишь тест доверия,
надрессированные образы людей,
родные нам подобия животных,
бегут на запах ладана,
искусно вколотого в
скулы?
губы?
руки?
не знаю,
я не гражданин.
и веры нет.
и смысла нет.
есть только ты и я,
родная акция -
потеря нации.
и нету паспорта при мне,
и нету силы в правде.
ведь нет ни правды,
нет ни силы,
есть ты,
волшебная масть Пентаклей,
ты новый образ,
чистый лист,
но убывание атмосферы загрязнения не наступит,
пробоина системы,
таки-да,
пропал,
убит и похоронен?
тики-так
под плинтусом наш выбор похоронен.