Наблюдатель

Это типичная медицинская палата советского типа. Пять коек по периметру у панорамного окна, выходящие в две стороны, и открывающий вид на пустырь за психиатрической клиникой. И железные решётки на окнах, которые поленились убрать. Теперь часть этого здания отдана под ЛОР отделение. То что здесь был проведён косметический ремонт, расклеены медицинские буклеты и объявления, завезена новая мебель, создано подобие уюта........все это бессмысленно. Эти стены покрашенные до середины от пола голубой краской и побеленный потолок, остатки старой мебели которую было жалко выбрасывать, деревянные двери в палаты персонала, скрипящие замки, старая сантехника, кафель на стенах уборной, каждый гвоздь и проводок на  плинтусах и лампах дневного света, все это наполнено как аквариум человеческими эмоциями. Болью, страданиями, сумашествием, яростью и безумием. Всем самым тёмным, что может выползти на поверхность из исковерканных глубин разума.
 И вот вечер. Почти всех на ночь отпустили домой. В отделении сейчас нет тяжело больных. У одного гайморит, прокололи пазуху. У второго на работе лопнул фурункул в ухе., почистили, вложили тампон. И все. В палате мы трое. Были. Днем. Сейчас же на первом этаже отделения никого кроме меня. Дежурная медсестра сказала что если мне что - то понадобится, подняться к ней в ординаторскую на втором этаже. В коридоре свет горит только над входом в мою палату, дальше только непроглядная тьма. Я лежу в кровати и вглядываясь в темноту постепенно переходя в пограничное состояние. Пространство между мирами. Нашим миром и миром снов. Обычно человек при засыпании падает в колодец, и мгновенно проносится мимо этих миров. Я научился затормаживать падение.
 С начала получалось из рук вон плохо, бывала даже бессонница из - за махинации с таким хрупким механизмом. Но через несколько лет я понял как настраиваться и управлять этим состоянием. Сначала слышен голос. Голос в темноте. Как я позже понял это голос моего подсознания. Как понял не спрашивайте, сам не знаю. Но точно знал что это я. Точнее, точнее....... Вот подходите вы к зеркалу и видите свое отражение. Вы понимаете что отражение будет совершать все движения и так же открывать рот в такт вам самим. Так и здесь. Только вижу я его не глазами. А чувствую. Как себя. Ощущаю "НАС" как одно целое. Это как в компьютере. Набор плат, микросхем и прочей электроники общается со своей программой. Самое удивительное, что я общаюсь сам с собой.
 - Всё! Крыша поехала капитально! Дорога вам торагой товарСч в белы палаты! Это была первая мысль мое  мозга, привыкшего все оценивать только с научной, адекватной точки зрения, когда я стал настраиваться на него все чаще и чаще. Я задаю иногда ему вопросы, о прошедшем дне, и иногда он мне отвечает вполне осмысленно. Но в основном это какие - то рандомные, лишённые смысла фразы .
Так вот. Голоса сейчас нет. Не в смысле вообще нет. Нет в данный момент. Он редко появляется. Ну да ладно. Я уже чувствую что провал тонкую как склизкая плёнка грань реальности, и мир стал обретать очертания и тусклые краски. Я все так же лежу в своей кровати. И вокруг меня парят сгустки ментальной энергии. Достаточно только вглядеться в какой - нибудь из них внимательнее и пристально проследить пару секунд как остальные просто растворяются в пространстве, а он в свою очередь раскрывается как какая-то гиперссылка на экране компьютера.
 Это маленькая девочка лет 8, в красном сарафанчике с белыми горошинами. В маленькой косичке тёмных как вороново крыло волос вплетены несколько шелковых разноцветных лент. За руку которую ведет мама. Девочка радостно спрашивает,
- Мама можно он тоже пойдет с нами к дяде доктору, ааа?
Мама разворачивается к дочери, рукой сдвигая чёлку на лбу, наклоняется и целует дочь.
- Конечно можно, доченька. Скоро все будет хорошо. Печальный тихий голос.
- Вот видишь, мама разрешила, а ты говорил не разрешит. Девочка поворачивает голову в лево и как будто разговаривает с пустой. Нет, я иду в паре шагов от неё и вижу что там не совсем пусто. Так не рассмотреть. Это сложно. Но не невыполнимо. Посмотреть на мир чужими глазами. Девочка шагает чуть в припрыжку и улыбаясь смотрит на мальчика который идёт рядом с ней.
- Моя мама добрая, она разрешила. Идём с нами. Мальчик неестественно подворачивая ногу идёт рядом с ней, пытаясь ухватить девочку за руку.
- Саша Алексеев. Был сбит машиной по дороге в новую школу, в первый так и не начавшийся учебный день. Он поворачивает голову на меня. Точнее не на меня, а на девочку. И смотрит. Да, он существует не только в её голове. Она видела все это. Последний отпечаток ещё тлеющего огонька жизни Саши когда он лежал на дороге. Девочка стояла на тротуаре и неотрывно смотрела ему в глаза, не замечая кровь, что толчками вываливалась из его рта, помятый и грязный, местами порванный об асфальт проезжей части красивый костюмчик. Они могли бы учится в одном классе. Наверное. Они втроём идут по коридору дальше. Мама, дочка, и последние воспоминания о мальчике по имени Саша.
Я снова делаю вздох. Свежий воздух врывается в лёгкие, как глоток холодной воды в пустыне. Когда не дышишь , лучше концентрация. Они все так же плывут, не спеша. Облака? Да они похожи на облака. Такие облака с чуть светящиеся ядром. Только в отличие от  облаков они все темносерого цвета. Как тучи грозовые, только темнее. И всю ночь я буду пристально наблюдать за ними.
 За алкоголиком , который утопил свое сознание на дне бутылки, а потом плакал над своей женой которую забил до полусмерти этой же бутылкой. Она выжила.
 За начальником отдела службы безопасности, который вышел на тропу войны. Войны с ворами на предприятии на котором он работал после ухода из полиции. Хотел застрелить из наградного пистолета слесаря который пытался  вынести через проходную скомканный моток медной проволоки.
 За пожилой женщиной, у которой обманом отобрали квартиру. Она только поступила и сидит на стуле рядом с дежурной медсестрой, рассказывая о своей жизни. Разум её понемногу угасает с каждым вылетевшим словом. Ей осталось немного. Она так и умерла, сидя здесь же, вглядываясь в глаза медсестры, умоляла и взглядом пыталась сказать - Пожалуйста, поговори со мной!. . Медсестра не любила общаться с пожилыми. Брезгливо отвечала короткими репликами. И только через 4 минуты обратила на неё внимание. Пожилая женщина не дышала.
 За наркоманом, который со стеклянными глазами прошёл в уборную. От него осталась только оболочка. Тело практически все изъеденое язвами  от неумело поставленных инъекций "крокодила". Почему оболочка? Он умер пару минут назад. Просто потух. Зайдя в туалет защелкнул задвижку, сел на унитаз и перегрыз себе вены. Так умерла и оболочка.
 И таких здесь много. Они приходят сюда сами. Других привозят на машине скорой помощи. В сопровождении пары крепких мужчин - санитаров, или наряда полиции. Одетых в смирительные рубашки, и абсолютно голых. Именно здесь их сознание зачастую подходит к окончательной и безвылазной пропасти. Каждый из них оставляет здесь кусок своей психической эманации. А стены и вещи их в себя записывают и хранят ещё долгое время.
 Я не судья, и мне не дано изменить их. Мне дозволено только наблюдать.
 Первые лучи зимнего, утреннего солнца заползают в окно. Пора просыпаться.....