Василек с голубыми глазами

И рассыпался дом деревянный,
Только крик на последок - Сынок!
Не уймётся фашист окаянный,
Рвёт и мечет, что жив хуторок.

Запах свежепечёного хлеба,
Враз исчез, как в дому нежилом,
Только чёрные клубы до неба,
Только память о счастье былом.

Мать с отцом отыскали под грудой,
Разгребли всё, что есть, наконец!
- Это кто там? Живой? Эко чудо!
С голубыми глазами малец!

Мальчик Вася, глаза голубые,
Взгляд растерянный был в пустоту,
Он в сырой и холодной могиле,
Схоронил с папой, мамой мечту.

- Что ты, Васенька, встал так-то рано?
- Что за тётя? Зачем она тут?
Тётя Лена, а где моя мама?
Тут же вспомнил, как тётю зовут.

Собрались пацаны и девчонки,
И в обители круглых сирот,
Кровоточит душа у мальчонки,
Память спать по ночам не даёт.

Помнит страх от разрыва снаряда,
Будто сыплется небо с верхов,
Помнит маму в красивом наряде,
Аромат её сладких духов.

Он родился под гром канонады,
И сирены неистовый вой.
Его землю долбил кто-то "Градом"
Кто-то страшный и страшно чужой.

Шесть годочков война: на рассвете,
Белым днём и при звёздах война,
А ведь есть где-то солнце на свете,
И, как днём, где-то светит луна.

- Расскажи, тётя Лена, нам сказку,
Со счастливым красивым концом,
Про любовь, материнскую ласку,
И волшебника с добрым лицом. -

Да, могла тётя Лена, конечно.
В русских сказках полно красоты.
Только вот на земле этой грешной
Обагряются кровью цветы.

Вместо чистой росы - капли крови,
Вместо птиц, что поют, стаи мух,
Плач детей, и отчаянный, вдовий,
И кресты, и могилы вокруг.

Тёплый вечер, видать напоследок,
Перед долгой, суровой зимой,
Тётя Лена собрала всех деток,
Вдруг раздался пронзительный вой.

Под окном ярко вспыхнула липа,
"Лепестки" разлетелись вокруг,
И жилище барачного типа,
Засветилось, как солнечный круг.

Васе болью пронзило колено,
И плечо так нешуточно жжёт,
Тихо на пол сползла тётя Лена,
И в крови её грудь и живот.

Дети с детства со страхом справлялись,
Только страх - столь живучая тварь,
И они, закричав, разбежались,
А вокруг клубы дыма и гарь.

Пламя липу и кровлю лизало,
И в окно заползала змеёй,
Тётя Лена на дверь указала,
И затихла, ушла в мир иной.

Вася силы напряг:- Ну же! Ну - же!
И засов отодвинул с трудом,
Дверь открыл: - Эй! Скорее наружу!
Ведь горит, полыхает весь дом.

Дети, чуя опасность, смелели,
Вася стал ещё громче кричать,
Кто был под одеялом в постели,
Кто-то просто залез под кровать.

- Где же Соня? А Соньки - то нету!
Васе все закричали:- Найди!
- Соня! Сонь! Отзовися! Ну, где ты?
Не боись, на мой голос иди! -

Наконец, будто призрачной тенью,
Соня выползла из-за угла,
Будто сказочное приведенье,
И вся в саже, как чёртик была.

Остаётся одна тётя Лена,
Неподвижная, в луже крови,
Стал Василь перед ней на колена,
Не поднимешь. Зови, не зови.

Он обнял бездыханное тело,
И рыдал,  как над мамой родной,
А вблизи всё трещало, горело,
Обдавало кипучей волной.

Не успел Вася вытереть слёзы,
Снова взрыв и в глазах темнота,
И отбросило Васю к берёзе,
И навек пустота, немота.

Василёк с голубыми глазами,
И невинной душой малыша,
Одним цветом глаза с небесами,
И, как небо, открыта душа.


Кто хотел, чтобы ты не родился,
Не смеялся, от счастья, не пел?
Дай же, Бог, чтоб тот кровью умылся,
Кто в коварстве и лжи преуспел.

Вот и жертва, чертям на потребу,
Истекающий кровью малец,
Но душой устремляется к небу,
Получивший от Бога венец.

26.10.22г.