Колыбельная в Ночь Рамштайма...

Всё пропало, покатилось, провалилось,
Забурлило, будто талая вода.
Брат от брата, мать от сына схоронились,
Разбежались все неведомо куда.
 
Позабыли, что на фронте дед солдатом
До Берлина совершал свои броски.
И бабуля наша, вспомнив сорок пятый,
Нервно курит «Приму», штопая носки.

Разбирает стопки писем треугольных…
В них: «Проверено» - написано войной,
И обратный адрес - штемпель бесконтрольный
С номерами только почты полевой.
 
На фронтах тогда не до конвертов было,
В самокрутки  и листовки вражьи шли,
А до перекуров столько не дожило,
И сгорело в шрамах раненой земли…

То, последнее письмо, что у иконки,
Где лампадки тускло огонёк дрожит 
А оно пришло лишь после похоронки,
Его бабушка под Образом хранит.
 
Но сегодня и в святые дни Победы
Редко слышно перекатное Ура-а-а,
Песни бардов и молчат шекспироведы
И не знают дети слово «немчура».
 
Наша память, как в туманах растворилась,
Нам самим все эти годы не понять,
А у блогеров всё в лайках закрутилось, 
Нет и времени детей благословлять.

Забываем своих прадедов и дедов,
Водрузивших красный флаг на Бундестаг,
Тех солдат, что по брусчатке в день Победы
Шли, равняясь на победный, гордый стяг!
 
Но в Россию могут прилететь ракеты
Из одной, когда-то дружеской страны,
Или из другой какой-то части света…
Сын родился - на волне такой войны…. 

Вечерами спит сынишка в колыбельке,
Я шепчу ему, качая головой:
«Спи, Малыш, не долетит к твоей постельке,
В десять махов строй ракетно-звуковой. 
 
И я верю, будут петь, смеяться дети
По-над Волгой, Енисеем, над Невой…
Наша армия и флот за всё в ответе,
И тебя спасут от Третьей Мировой»…


На фото - Брянск, площадь Партизан