Асунта

    
               
    
               


               
                Девчонка Ася из неблагополучной семьи, с незадавшейся судьбой. Первая несчастливая любовь со одноклассником мажором. Первое разочарование, обида, озлобление.  Пытаясь выяснить отношения, при непонятных обстоятельствах якобы чуть не выбила ему глаз из рогатки. Колония для несовершеннолетних, далее всё закрутилось…  Судьба постоянно преподносит ей всяческие сюрпризы. Ей постоянно приходится делать свой нелёгкий выбор. Не промахнись «Асунта»! Это прозвище прилипло к ней с нелёгкой руки следака. Быстро взрослея, она проходит сложный путь становления от «сестры милосердия» в окопах, на линии соприкосновения в Донбасе, до матёрого боевика нацистского формирования. Теперь «Асунта» это её позывной. Подземные бункеры «Азовстали», вся неприглядность, беспощадная кровавость и весь циничный псевдогероизм этой войны, являются суровым, гранжевым фоном, на котором разворачивается и её роковая любовь и тяжкое, но неизбежное осознание всего ужаса этой неправедной, братоубийственной войны.   
1. Любовь с первого взгляда.
                Ася почти не помнила свою мать, не помнила её лица. Фотографии с её изображением куда-то пропали, как только в доме появилась мачеха. А мачеха есть мачеха, хоть и незлобливая, но прижимистая и не в меру строгая, она терпеть не могла беспорядка. Её буквально обуревала мания чистоты. Ася и помнит себя лет с двух с половиной, только потому что, чтобы добиться от малышки сухой постели на утро, эта женщина применила к ней весьма жесткий способ. Обхватив девочку крепкими руками сделала вид что усаживает её на раскалённую заслонку от печи. Жестоко, но тем не менее это сработало. Правда с тех пор Ася стала панически бояться свою мачеху, хотя та её даже и пальцем больше не трогала. Отца она видела только вечером, уже перед сном, когда он приходил с работы усталый и молчаливый. Гладил её по головке и молчал.
                Так она и росла сама по себе, как дикорос, неприметная неприхотливая, почти всё время проводила на улице. Весна и лето были ей ласковой мамой, а осень и зима мачехой. Аська как мальчишка лазила по деревьям, по чужим садам, научилась метко стрелять из рогатки. Да так навострилась что могла утереть нос дворовым пацанам – без промаха разбивала бутылку, даже с двадцати метров. Вот только когда пошла в школу считала время, которое она там проводила, просто украденным у себя из жизни. Тем не менее ей пришлось с этим смириться. Мало того особых проблем это не создавало, учёба давалась ей легко, ловила всё на лету. Учителя сокрушались что такая способная ученица, а рвения к учебе не проявляет. Аську же такое положение дел вполне устраивало.
                Время шло, и вот наступил тот период в её возрасте, когда она стала замечать первые изменения в своём теле пацанки. Эти изменения не прошли не замеченными и для сверстников. Но Аська быстро поставила всё на своё место. Накопленный авторитет дал о себе знать. Всё так бы продолжалось, если бы однажды в девятом классе к ним не пришёл новичок. Его звали Вальгой. Так он просил себя называть – мол привык. Вёл он себя со всеми вокруг на равных, но не строил из себя что-то такое из ряда вон, хотя мог бы. Потому что было видно, что он из хорошо обеспеченной семьи. Одет стильно, причёска там и вообще… Только вот разговаривал он почти как все, но в то же время как-то по-другому, сразу и не поймёшь. И даже не в том дело что не употреблял мата, а только вроде просто и на равных, но при этом как-то уважительно. Особенно с девочками.
                Аська про себя обозвала его «джентльмен».  И «джентльмен» был крайне удивлён, когда, однажды, обратившись к ней вдруг получил отпор своей вежливой манере. Мало того, что это была грубость со стороны Аськи, она это сделала как бы свысока, с чувством превосходства. После этого он долго с ней не общался, хотя всё время посматривал в её сторону с улыбкой. Аську это просто выводило из себя. Но вида при этом, конечно, не подавала. А однажды произошло просто невероятное, то что вообще перевернуло её отношение ко всему. Это произошло в 8-го Марта. Как всегда, по традиции, мальчики дарили девочкам цветы. Аська в очередной раз отдала три своих тюльпана соседке по парте сентиментальной, прыщавой Полине. А вот после уроков к Аське подошел Вальга и протянул ей подарок – небольшой свёрток перевязанный атласной лентой.
                Это был из ряда вон случай. При всех этот красавчик «джентльмен» сделал ей одной подарок. Все замолкли и смотрели на ошарашенную Аську. Нет Асю! Именно так обратился к ней Вальга когда глядя ей прямо в глаза вручил небольшой подарок.
- Ася, с праздником! Держи, это тебе. Посмотришь потом, дома…
?
Ася неожиданно для себя исполнила нечто вроде книксена и развернувшись с широко раскрытыми глазами пошла прочь, под завистливые, удивлённые взгляды своих одноклассниц.
                Вернувшись домой взволнованная Ася, не сразу решилась развязать атласный бантик. Что там? Под бумагой пощупывались грани картонной коробочки. Серёжки? Бусики? Она никогда не носила ни того ни другого. Да и не собиралась этого делать.  – Ай, да ладно отдам Полинке… Всё ещё волнуясь села на кровать, любопытство заставило её потянуть за край ленточки. Она развернула бумагу, бросила на одеяло рядом. Но в этот момент она себя глубоко презирала. Ну как же, в первый раз в жизни она обнаружила в себе эту девчоночью суть, прямо как у той Полинки. Фу! Она презирала своих недалёких сверстниц за их пудру, помаду, заколочки и прочую дребедень. И всё же приоткрыла крышку. На дне коробки она обнаружила нечто из ткани бежевого цвета с кружевной оторочкой. Это был лифчик! Аська впервые в жизни держала этот предмет обязательного женского туалета…
                На следующий день, вся кипя от возмущения, она неслась в школу представляя, как бросит в лицо «джентльмену» возмущённую реплику и вернёт оскорбительный подарок. Но придя в школу Аська его нигде не могла найти. Оказалось, что Вальга на несколько дней уехал на математическую олимпиаду. А она не находила выхода своему возмущению. Сначала хотела отдать злополучный свёрток Полинке. Но потом передумала - не хватало ещё чтобы все узнали, что это был за подарок. Пришлось нести его назад, домой - не выбрасывать же. Дома она долго не могла уснуть и опять, в душе глубоко презирая себя, всё же достала кружевной предмет, и сначала прикинула его к груди. Потом махнула рукой, - а с меня не убудет, да и кто узнает - надела…         
                Из тёмной глубины зеркала на Аську смотрела Женщина. Свет уличного фонаря выхватывал бархатную белизну плеч, взволнованно вздымающуюся, упругую полную грудь, оправленную как драгоценность в ткань и кружева. Необъяснимым образом, вдруг, они придали этой части её тела лаконичную форму и изысканное благородство. Всё выглядело так выпукло и контрастно на тёмном фоне комнаты, утопающей в ночном сумраке, словно на картине великих итальянских художников эпохи возрождения. Конечно Ася не была знатоком живописи и никогда ей не интересовалась, но природная интуиция и пусть небольшие знания в области искусства подсказывали что в этом что-то есть. Такая вроде малость, а как всё меняет. Правду говорят, что в отличии от мужчины, женщине достаточно и малого времени, чтобы почувствовать себя истинной королевой. И Аське на мгновение пригрезилась такая перспектива.    
                Прошло несколько дней, когда, однажды по дороге домой, как черт из табакерки, на пути у Аськи возник Вальга. Его фигура, внезапно отделившаяся от дерева, преградила ей путь. Как ни в чём не бывало, приветливо улыбнувшись он протянул ей небольшой букетик ландышей. Аська не останавливаясь обошла его стороной и пошла не оглядываясь дальше.
- Асенька, ну постой, давай наконец поговорим. Он догнал её, прихватив за локоть - Ася. Асенька, привет, я тебя здесь ждал. И я скучал.
- А Пифагор -  отмахнулась с возмущённым видом Ася – ну как успехи, как твои штаны?
- Причём здесь штаны? Да постой, не беги.
- Так известно – Пифагоровы штаны на все стороны равны - Ася остановилась и резко повернувшись и скрестив руки на груди с вызовом посмотрела на Вальгу – ты что не понимаешь, что оскорбил меня своим подарком? Видеть тебя не хочу!
- Ты обиделась? – Прости пожалуйста. Но я хотел, как лучше. Ты красивая девушка… Очень красивая. У тебя красивая грудь, но в твоём возрасте уже неудобно ходить без лифа…
- Да какое тебе дело до моей груди! Пи-фагор!
- Ася… Ты мне нравишься… Давно… Очень, и можно сказать, с первого взгляда.
- О! Да ты у нас Ромео!
- Ася, ну что ты – Пифагор… Ромео… Я честно тебе говорю – ты мне нравишься. И я хочу познакомить тебя с моими родителями.
- А… - Как в лучших домах Парижа и Лондона? Может ты ради такого случая и ещё труселя мне подгонишь? 
- Ну зачем ты так… Ася не старайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле.
- Сам дурак!
- Согласен, прости дурака.
Вальга продолжал стоять с дурацкой улыбкой, держа свой букетик в вытянутой руке…
Неожиданно для себя Ася взяла букет, улыбнулась, и оба весело рассмеялись.
 

                Весна тёплым материнским теплом согревала всё вокруг, тёплый ветерок ласково трепал листву и траву с яркими огоньками одуванчиков, гнал по чистой синеве небес чистые белоснежные облака. Такие же чистые и тёплые чувства связали души этих молодых людей. Эх молодо-зелено, как-то быстро всё закрутилось.  Читателю может показаться что автор намеренно всё приукрашивает, но нет и Ася и Вальга были действительно счастливы, не могли надышаться друг на друга. Просто гуляли по городу, по своим любимым местам. И теперь не представляли, как смогут не видеться хотя бы один день. Это была их первая любовь. Первый поцелуй, первые нежные ласки. Они были так естественны, а поцелуи так крепки и упоительны. Когда расставались то жили ожиданием новой встречи. Как чуда. И даже в самом ожидании было что-то чудесное. Ожидание безусловного, безмерного счастья. И никак не иначе.
                Любовь - добровольное сумасшествие. Так говорят. Как пьянство. Любовь и правда опьяняет. Кому море по колено, а влюблённым и океан нипочём. Ведь когда просыпается чувственная природа то тогда то, что раньше казалось постыдным становится вполне естественным. В Асе просыпалась Ева. Она познавала то что раньше было табу. И то что страсть может быть так   прекрасна ей открылось сполна. Их ласки становились всё смелее. Запреты перестали существовать. Она чувствовала, как пробуждаются и пульсируют части её тела и части тела её возлюбленного, отзываются на ласки как живые. Она и сама трепетно откликалась на такие ласки. Сердце колотилось как сумасшедшее, кровь бурлила и неслась по венам бешенным потоком. Их тела прижимались друг к другу все плотнее, словно стремились слиться в одно целое. Их охватывало трепетное, сладостное безумие и так хотелось, чтобы прекрасное мгновение продолжалось и продолжалось бесконечно. Но так бывает только в волшебных сказках…

2. Месть с первого взгляда.
                В кабинет следователя солнце пробивалось сквозь приоткрытые пластиковые жалюзи и разлиновало всё в светлые и тёмные полоски. Сам он сидел спиной к окну и что-то дописывал в разложенной перед ним папке. Наконец закончив эту рутинную обязанность, поднял голову и направил свой сверлящий взгляд на девушку, сидящую напротив него. Эта девушкой была Ася.
- Ну что Круглова, вот и всё – следствие закончено, как говорится, сколько верёвочке не виться…
Следователь картинно, взмахом ладони захлопнул приоткрытую папку, накрыл её уже двумя ладонями. Потом несколько раз слегка похлопал по ней одной, а в другую свернутую трубочкой, кашлянул и произнёс слащавым баритоном –  ну вот, теперь твою судьбу будет решать суд… Что же ты так промахнулась, а?  - его пухлые, холёные руки снова накрыли, затем ласково погладили папку – что молчишь, Асунта ты наша?
                Решение суда Ася слушала как во сне, ей и правда всё казалось сном. Нужно только проснуться и всё станет как прежде. Но очнуться от этого кошмарного сна так и не получалось. Сон постепенно изо дня в день повторялся и её психика, наконец приняла эту реальность. Потянулись однообразные дни заключения в колонии для несовершеннолетних. Все обязанности и распоряжения Ася тупо, но прилежно исполняла. И только после отбоя она прокручивала, как в кино, всё что с ней случилось до этого и что привело её сюда. Поначалу всё складывалось так хорошо, даже слишком. И после того как Вальга привёл её к себе домой, чтобы познакомить со своими родителями. Знакомство прошло без неожиданностей, можно даже сказать вполне достойно. Ей даже показалось что она   приглянулась обоим «предкам», как их называл Вальга.
                Когда после ужина Вальга пошел провожать Асю у них состоялся следующий разговор, из которого она узнала кое-что новое о своём друге.
- Скажи пожалуйста, почему ты обращаешься к своей маме по имени, зовёшь её Марина?
- Извини Ася, я должен был тебя, конечно, сразу предупредить, что Марина мне не мама. С моей мамой отец развёлся два года назад. И мы переехали сюда, потому что у отца здесь основной бизнес, здесь он когда-то познакомился с Мариной. А моя мама осталась жить там откуда мы приехали. Кстати, у неё всё хорошо. Она сошлась с бывшим партнёром отца. Такая вот банальная история…
-  Ты с ней хоть общаешься?
- Да, всё нормально, мы часто перезваниваемся. Она в курсе всех моих дел.
- Хорошо… -  хорошо, что твоя мама жива и здорова. Я рада за тебя. Обо мне она тоже в курсе?
- Естественно, я ей о нас всё рассказал. Она тоже будет рада с тобой познакомиться.
- Она у тебя строгая?
- Она у меня педагог, но ты не волнуйся, все будет у нас хорошо.
- Как твою маму зовут?
- Софья.
- А по отчеству?
- А по отчеству София Марковна.
                Однажды как-то Ася возвращалась домой одна. Вдруг из остановившегося рядом автомобиля вышла моложавая женщина и направилась прямо к ней.
- Вы Ася? - Строгий голос и взгляд сразу выдавал в этой полнеющей, но в меру, женщине профессионального педагога – я София Марковна, мама Валерия.
- Какого Валерия? - А, наверное, Вальги… –  да, я Ася. – Здравствуйте София Марковна.
- Вальга… Терпеть не могу, когда он себя так называет. Вот что – не могли бы мы с тобой Ася поговорить о нём? Давайте присядем вот здесь на скамейку и потолкуем… Так вот Валя рассказал мне, что у вас отношения… Надеюсь Асенька, ты девочка благоразумная и ваши отношения не зашли слишком далеко. Ты должна меня понять. Вы ещё слишком молоды и не стоит вам усложнять себе жизнь. Ведь Валя так успешно учится и подаёт большие надежды, особенно в математике. А слишком легкомысленное поведение может пагубно отразиться на его судьбе. Это я как педагог со стажем говорю. И как мама Вали я не могу безучастно оставаться в стороне. Я желаю ему только добра. А ты, Ася, если ты тоже желаешь Вале добра, то послушай меня и пойми, правильно пойми.
- Слушаю вас София Марковна – голос Аси прозвучал приглушенно, но довольно твёрдо.
- Умная девочка, я в тебе не сомневалась. Валя такой увлекающийся мальчик, и я боюсь, что он может совершить не обдуманный поступок. И если ты по-настоящему любишь, прошу тебя - отпусти его. Вы ещё так молоды, у вас всё ещё впереди. Сейчас надо подумать о своём будущем, правильно расставить приоритеты. Ася, поверь моему жизненному опыту, опыту педагога и матери. У тебя всё ещё будет, ты ещё встретишь своего молодого человека. А Валю оставь пожалуйста в покое, прошу тебя.   
                София Марковна сделала паузу в своей страстной речи. Ася тоже молчала. Она понимала, что надо что-то отвечать, иначе София Марковна сочтёт её молчание за согласие. Да, не каждый день тебя вот так просто, ни с того ни с сего просят забыть любимого. Навсегда! Ася смотрела на такую внешне спокойную, уверенную в своей правоте женщину и сдерживала себя от слов готовых сорваться с языка. Но боялась обидеть маму её Вальги. Нет, Ася не собиралась ни с кем его делить и тем более расставаться навсегда. А что сам Вальга? Нет, мы не можем друг без друга! Нет, нет и ещё раз нет!
- Нет. София Марковна, я люблю вашего сына. А он любит меня…
София Марковна нервно поджала губы. Кончики пальцев побелели, сжимая края дорогой сумочки.
- Хорошо. Сколько ты хочешь за то чтобы оставить моего сына в покое? Я дам тебе много. Скажи сколько… Сколько тысяч тебе дать? Я дам. Только ради бога, оставь Валю навсегда!
                Ася ошалело смотрела на искаженное лицо Софии Марковны. Оно в один миг потеряло остатки былой красоты. Перед Асей сидела старая, убитая горем женщина. И в это мгновение Асе стало откровенно жаль её. Но всё равно, как это можно вот так торговаться, да за кого она меня принимает? В душе Аси боролись два чувства – чувство жалости и одновременно возмущения. А София Марковна достала из сумочки бумажный свёрток и стала нетерпеливо совать его Асе в руки. Ася отталкивала эти настойчивые руки, затем вскочила и бросилась прочь. А вслед ей неслись ругательства, угрозы и проклятия.
- Мерзавка! Мерзавка! … Голодранка! Я тебя уничтожу!  Да будь ты проклята! Мерзавка! – в ушах у Аси звенело, в сердце и душе всё кипело. Она бежала, бежала, прочь, прочь, не разбирая дороги…
                Если бы она оглянулась, то увидела бы горящие каким-то инфернальным, гневным огнём глаза Софии Марковны. Вернее сказать, она сейчас очень смахивала на разъярённую ведьму. Как в сердце матери может одновременно уживаться любовь к единственному сыну и ненависть к тем, кто стоит на пути к этому чувству. Неизвестно как насчёт любви, но ненависть была самая что ни на есть настоящая. Если бы можно было в этот момент заглянуть в душу и сердце такой женщины, то увидели бы как там зарождается и клокочет пылает как лава в жерле вулкана тёмное чувство. Чувство мести.   
                О. месть! Какое это всепоглощающее чувство. Это вам не какая-то лю-бовь… Это, пожалуй, во стократ посильнее будет. Любви сопутствуют сомнения, ревность, а самое главное – самопожертвование. Месть! Тут нет сомнения, есть четкая цель. Сначала месть разгораясь от искорки выжигает в вас все чистое и доброе, как всепожирающий пожар и вот тут и совершается возмездие. Конечно справедливое, нет времени на зачитывание приговора. Вы несправедливо оскорблены, унижены, словом ли действием – это не суть важно. Вы жертва и у вас есть право на неотвратимое возмездие! Это высшая справедливость, а иначе как же, пока суд да дело виновник может избежать положенного ему наказания. А дальше будь что будет…
                А бывает так - всё отпылает, душа будто выгорела дотла, но рассудок мыслит рационально. Он шепчет – подожди, надо всё хорошенько обдумать, всё сделать по-умному. И это только слизняки уповают на бога. Ты сам вершитель справедливого возмездия. Ты и только ты определяешь меру вины. Твой суд будет неотвратим, месть, сладкая месть, и это блюдо подаётся холодным. Приговорённый даже не будет знать, когда его настигнет справедливая кара и кто будет палачом. Нет, нет он, конечно, должен это узнать, и он узнает, обязательно узнает. В тот самый момент, когда уничтоженный, слабый и униженный будет молить бога о пощаде. И тут явишься ты и зачитаешь свой приговор!
                Примерно так думала Софья Марковна, покидая место встречи. Софья – мать и Любви и Надежды. И она должна лишить эту голодранку и её любви, и её надежды.      

-