Бабуля наигралась...

БАБУЛЯ НАИГРАЛАСЬ... (из цикла "Стокгольмский синдром")

Моя уважаемая свекровь вспомнила, что у нее есть внук, когда этому самому «внучеку» исполнилось десять лет. Ну, что ж, лучше поздно, чем никогда, - подумала я… Не могу сказать, что я была в восторге от осознания того, что ее склероз оказался излечим. Слишком много зла она нам в свое время причинила… Но с момента нашего с мужем развода прошло уже пять лет; у нас с сыном была теперь совсем другая жизнь, и мне казалось мелочным вспоминать сейчас былые обиды. Да, это было, и это было очень больно, но я не собиралась страдать и убиваться из-за этого остаток жизни. Тем более, что человек сам решил возобновить отношения. Что ж мне теперь, костьми лечь на ее пути, запальчиво перечисляя все преступления, совершенные ею несколько лет назад?.. Да я и сама не ангел. Все можно было сделать по-другому, и теперь, с высоты своего возраста, я четко это видела. Где-то проявить большую жесткость и решительность, сразу обозначив свои позиции, вместо того, чтобы беспомощно рыдать в подушку и по-детски страдать из-за того, что она ненавидит меня, такую маленькую, хорошенькую и славненькую. А где-то, наоборот, пойти на компромисс, а не упираться рогом в землю.
Все это далеко в прошлом. Я была глупой. Она вела себя… ммм… тоже не слишком умно. Она сражалась за своего сына. А я, наоборот, не посчитала нужным за него бороться, решив, что он того не стоит… Но теперь все это позади. А жизнь продолжается.
Короче, кто прошлое помянет, тому глаз вон!.. Какой бы она ни была, - она все-таки оставалась бабушкой моего сына. И, если она хотела с ним общаться, я не собиралась ей в этом препятствовать.
Надо заметить, что я и раньше не запрещала отцу и бабушке общаться с ребенком. Когда папа нас окончательно покинул, Сашке было пять лет. И – все. Как отрезало. К этому я тоже отнеслась тогда по-философски. И ни разу за все эти годы о себе не напомнила. Насильно мил не будешь, - и к детям это тоже относится. Пережили. Встали на ноги. Научились жить без чьей-либо помощи и поддержки. И вдруг – нате вам!.. Бабуля объявилась!..
Как мы уже после поняли, именно тогда наш незабвенный папашка женился во второй раз, и у его новой молодой жены, - в отличие от меня, не пожелавшей бороться за свое счастье, - хватило сил увести его «из семьи», - то есть, от мамы. И бабуля, оставшись одна, вдруг вспомнила о том, что где-то – аж в соседнем доме!.. – у нее есть еще один внук, родная кровиночка, о которой она благополучно не вспоминала энное количество лет.
Она стала регулярно звонить. Приглашала Сашку к себе в гости. Он – наивный сибирский валенок, выросший без любви бабушек и дедушек, - с радостью бежал к ней, благо, недалеко было… Она иногда кормила его, покупала подарки, - а на праздники даже пару раз передавала через него деньги. Не много, в пределах тысячи, плюс-минус, но мы не меркантильны, для нас был важен сам факт того, что человек пытается помочь, и за это ему огромное спасибо. Мы даже разговаривали с ней несколько раз по телефону и однажды встретились, - вполне нормально и дружелюбно.
А Сашка так просто расцвел! Ему, вечно третируемому бабушкой с материнской стороны, от которой он в жизни не слышал ни одного доброго слова, очень громкое и показное проявившееся вдруг обожание другой бабушки было как бальзам на рану. Вернуть бы все назад, - действительно костьми легла бы на пороге, чтобы не пускать его к ней. У моего сына и так была не слишком простая жизнь, чтобы позволять кому-то причинять ему лишнюю боль… Но тогда, - тогда мне казалось, что так для него будет лучше…
Бабули хватило на два года…
Саше было двенадцать, когда она попросила у меня разрешения взять его с собой в Питер. Она училась в этом городе, и там до сих пор живут ее многочисленные родственники. Я согласилась, не углядев в этом ничего плохого. Сашка – натура творческая, в музеях может бродить целыми днями, плюс сама поездка в легендарный город, белые ночи, разводные мосты… Он был на тот момент уже достаточно взрослым, самостоятельным и разумным, и я за него не переживала.
Переживать, как оказалось, нужно было не за него. Потому что кое-то взрослый разумным за прошедшие годы, похоже, так и не стал…
Я так и не поняла, что у них произошло. Очевидно, одно дело под настроение пригласить к себе «внучека» на пару часиков, и совсем другое – оказаться практически с чужим едва знакомым ребенком в замкнутом помещении на две недели. Почему в замкнутом?.. Потому что все это время они просидели в комнате. Пару раз сходили в музей, потом в зоопарк, и еще однажды встретились с родственниками в кафе. Зачем она вообще потащила его с собой – не понятно. Прогулки, белые ночи и разводные мосты так и остались несбыточной мечтой. До сих пор смеемся: это же надо было, провести в Питере больше двух недель, глядя на него из окна коммунальной квартиры на Васильевском острове!..
Мой сын не хулиган, не хам и не грубиян. Просто он очень похож на меня. Характером. Взглядами на жизнь. Привычками. А меня она в свое время не просто не любила, - меня она планомерно сживала со свету в буквальном смысле. И даже Сашкино внешнее сходство с отцом не помогло. Все экзальтированные рукоплескания, лобызания в десны и вопли о родной крови оказались неискренними. Никакой он для нее не внучек, ни кровинушка и даже не сын ее ненаглядного Герочки. Он всего лишь Оксанин сын. И этим все сказано. Точная копия матери, - и внешне, в том числе, - так и было объявлено питерским родственникам…
Сын рассказывал, что любящую бабушку бесило в нем все. Как он двигается, как он ест, как ходит и разговаривает. То, что он каждый вечер принимает душ, - это вредно. Книги, которые он читал «в заключении», - нормальные мальчики читают совсем другое. Даже то, что он стремился сделать как можно больше фотографий на память. Она визжала, чтобы он не тратил зря пленку… В ЦИФРОВОМ ФОТОАППАРАТЕ… И бесполезно было объяснять ей, что пленки в нем нет, а карта памяти позволяет делать тысячи снимков…
Один раз она в порыве ярости чуть было не выбила этот самый фотоаппарат у него из рук, - он решил снять кораблик на Неве… Слава богу, что мой осторожный сын, с пеленок готовый к любым неприятностям, надел петлю на руку, и эта петля не позволила фотоаппарату улететь с моста в реку…
Разумеется, Саша звонил мне каждый день. И с каждым днем радости в его голосе было все меньше… А энтузиазм и желание находиться рядом с бабулей совсем сошли на нет… Я, как могла, успокаивала его, просила ни в коем случае не ругаться с бабушкой, потерпеть еще немного… Он и не ругался. Терпел. А потом приехал домой. И от того, что я узнала о поведении бабушки, о ее высказываниях в наш адрес, о ее поступках у меня волосы зашевелились на голове…
Саша сказал, что больше не будет с ней общаться и в гости к ней больше никогда не пойдет. Но если он и хотел как-то уязвить милую бабулю этим своим решением, то совершенно напрасно. После той поездки она больше ни разу ему не позвонила.
Наигралась.