Святой Тихон. Глава 6. Уход от дел

Епископство столь славное его
немало испытало передряг.
Раскольников он всех до одного
знал, Бога переделавших бедняг.

Екатерина, честно вам скажу,
преследованья  прекратила вмиг,
убрав такую страшную межу,
когда по вере среди остальных

наказывало государство их.
И многие уехали тогда.
Раскольников она простив своих,
вернула их, и тем была горда.

Но сразу все различья не убрать.
Не просто так и вера им далась.
Скиты свои все стали создавать,
не нарушая с православьем связь.

Войска Донские самочинно тож
могли забрать и пастыря в войска...
Сложней в стране прихода не найдёшь.
А сколько надо сил наверняка!

В молитвах Тихон ночи проводил,
а утром архирейские дела.
Прошение опять он сочинил,
и, видно, такова  судьба была,

что приняли прошенье на покой.
Избрал себе Толшевский монастырь
на берегу реки. Он день-денской
молился, сколько уж хватало сил.

Но топи и болота, нездоров
был воздух там, а настоятель в нем
раскольник , что придирками готов
все неприятности в его отправить дом.

Хотя по правде следует сказать ,
что позже приезжал он раза два
в тот монастырь, чтоб душу сокрушать,
и говорил такие вот слова:

"Ведь вот оно, монашеско житье!
Кабы не гниль и топей и болот,
мне нравилось бы здешнее бытьё,
да, видно, Бог мне это не даёт."

Все хуже стало Тихону. Беда!
Он просится в Задонский светлый храм.
Быть может, лучше стало бы тогда,
и краше прежнего жить станет там ?

Лесной ландшафт, а воздух чист и свеж,
да и Елец, что полюбился, близ...
И возрожденьем всяческих надежд
в отсутствии невиданных подлиз

вдруг иноческих подвигов гряда
начнёт его судьбу сопровождать.
Они ему даются без труда.
Не надо никому здесь угождать.

Он подвигу молитвенному тут
предался,  одевая иногда
лишь мантию и ризу. Дни идут,
поёт распевом киевским всегда.

А если в его келью заглянуть,
на ветхую одежду посмотреть,-
матрас соломенный... Не в этом суть.
Тулупчик вместо одеяла греть

его готов  да ряса из сукна,
совсем простые чётки из ремня...
Любимая родная сторона,
она одна могла его понять.

Перину продал, платье и часы,
достаточно кукушки на стене...
А климат был у средней полосы
не так  уж тёпл, как бы хотелось мне.

Ходил в лаптях он, в келье у себя
он вязаные надевал носки:
"Вот как покойно-то ногам в лаптях!"
Спокойный голос да седы виски.

Нет сундука, лишь кожаный мешок.
Питался просто, но жалея тех,
кто и того позволить-то не мог...
Не привлекал его земной успех.

Его молитва громкая была.
Сквозь слезы,   завывания просил,
любви и веры говоря слова
Тому, Кто для него дороже был:

"Помилуй меня, Господи, прости
и пощади меня, великий Бог!"
Молился он, пока хватало сил,
на грани истощенья и тревог...

А как любил он монастырский сад!
Пока работал, прибывало сил.
И оттого бывал тогда не рад,
что мало тщанья  церкви посвятил,

как мало сделал доброго. И  вот
тоска его томила иногда.
Но снова проходил за город год,
а воля-то  по-прежнему тверда...

Архиепископ Гавриил   ему
храм Иверский Валдайский предлагал.
И чаще все казалося тому,
что сан его обязанности дал...

Но год прошёл - и отказался он,
сказав:" Умру, но не поеду прочь!"
Был искушением он поражён,
но все ж сумел его он превозмочь.
06.01.2023