На злобу дня

Над Петербургом грохот пушек,
Гвардейцев в клочья рвёт шрапнель.
Толпа "расфУфыренных душек"
Со страхом льнёт в любую щель.
Только что провозглашённый царь
Летит стрелою из Сената,
Ему пороховая гарь
Непопулярна и предвзята.
Наследник не принял корону
И срочно собранный Сенат,
Ругая "польскую ворону"
(За нею "скрылся" младший брат,
Великий княже Константин,
Он отказался от престола,
Нашёл себе жену, кретин!)
Но это, так сказать, крамола.
Оставим царский экипаж,
Его народ камнями встретил
И на запятках ранен паж,
Булыжник в Николая "светил".
Сдвинем временнУю рамку,
К примеру, на десяток лет.
Там Францию, "крутую самку"
"Берёт в полон юный корнет".
Там боевые офицеры,
Как знатоки французских вин,
На пике воинской карьеры
Париж увидели, Берлин.
Сравнение не в пользу русских
Столиц, поместий, городков.
Там всюду шёлковые блузки,
Столетья старины веков,
Дворцы и каменные замки,
Их башен древний хоровод
И письменности всюду знаки...
Всё это дало мысли ход,
Сравнить им эту жизнь в Европе
И сделать неприглядный вывод:
Тут современно всё и в "топе".
Истории ж российской ход
Совсем замедлился. Окраин
Стыдится русский либерал.
Там правит древний русский барин,
Власть на местах к рукам прибрал.
Домой вернулись офицеры
"Что делать?" - с мыслью на уме,
Не рады собственной карьеры,
Скучают в бальной кутерьме.
Век восемнадцатый, в конце
Родились все наши герои.
В аристократической той вольнице
Подъёмы были, были сбои.
Они прошли войну с французом
И представляли высший свет,
Все скреплены этим союзом -
(Он принесёт немало бед)
"Россию надо обустроить!" -
Решила эта молодёжь.
И стали мысли, темы "кроить"
(Не думать, так с тоски помрёшь)
И "кучковаться" помаленьку
Решили в крупных городах,
Вспомнили Емельку, Стеньку,
Но не нашли пример в рядах
Неграмотных руководителей.
Сошлись в одном - власть сверху брать.
Кто был среди их предводителей?
Да офицерская вся знать!
Взять, к примеру, Павел Пестель -
Губернаторский сынок.
(Кстати, братья, оба вместе
Не помешал им смертный рок,
Оба сделали карьеру
В губернских крупных городах)
Папаша их, сказать к примеру,
Наводил в Сибири страх.
Никита Муравьёв был графом,
Досрочно завершил физмат,
(Потом пойдёт всё это прахом,
Он сам себе поставит мат
"Сидел" к тому ж в масонском ложе.)
С Наполеоном славно бился,
Награждён не раз был тоже,
До капитана дослужился.
Сын генерала Кондратий Рылеев
Был тоже из этих рядов,
Ценитель "ямбов", творитель "хореев"
Тоже на всё был готов.
Отпрыску Рюриковичей Волконскому,
Генерал-майору(!), всего 37.
(Ему-то, фактически, как Дубровскому,
Не место в рядах тех совсем)
Конечно, на фоне судьбы Павла Первого
Реальное что-то и было,
Но плана работы, действительно верного...
Тут руки разводим уныло.
Сообщества "кучковались" легально,
Ничего же запретного нет.
Тут "сливки общества тусовались" реально,
Екатерина Великая "зажгла" этот свет.
Туда вхожи были, конечно, не все,
Представители высшего класса,
Где философствовали на десерт
И тем всяких было там масса.
(Да, критиковали и государя,
А он ведь был в курсе всего!
Сквозь пальцы смотрел на них, сильно не "парясь",
Не беспокоило это его.
Да и в суждениях данного круга
Остро вопрос не стоял.
В спорах они убеждали друг друга,
Не время, ещё не финал.
Россия к такому, мол, не готова,
Надо ещё подождать.
Да и опала для этого слова
Оснований не может дать.
Но был среди них всё же "пассионарий",
Который не мог долго ждать,
Главное - сделать побольше "гари"
И власть потихоньку взять.
Греч, современник декабрьских событий,
Вращавшийся в этой среде,
Говорил - Пестель предпримет немало прыти,
Чтоб "ловить рыбку в мутной воде",
Завладеть в замышляемой ими республике
Полнотой власти и деспотом стать.
Свысока относился ко всей этой публике,
Написал документ чего ждать
И назвал его "Русская правда" -
Феерический плод сознанья.
Заявив, что престол - преграда,
Хочет главным стать нового "зданья",
По задумке его - республики,
А главой должен быть президент.
Чтобы знать, кто преступники-жулики,
Должен быть не один спецагент.
Все враги будут ими убиты,
Подчинение - только ему...
Офицеры-гвардейцы, пииты
Подчинялись, видать, по уму.
И вся эта достойная публика
Поджидала удобный момент.
Была в Новгороде республика,
Есть в истории прецедент!
Случай или, быть может, совпало,
Александр в Таганроге скончался
И внезапно безвластие стало,
Ведь наследник-то отказался.
А ему уже все присягнули:
"Король умер. Виват королю!"
Пока снова кадила все вздули,
А гвардейцы уже - у-лю-лю!
И на площади встали в каре.
Николай тоже быстро сработал,
Пестель-то уже был в карцере.
(Может, кто из своих его сдал?)
А о том, что наследник отрёкся,
Тогда жив ещё был Александр
И переход власти, скажем так, "спёкся",
В столонаследии редкий кадр.
Князь Трубецкой был "диктатором" выбран,
Но на площади не появился.
Не сработала тут ещё "фибра",
Так бывший поручик Каховский грозился
Застрелить во дворце самодержца,
Но подумал и ... расхотел.
Заговор стал началом конца,
А народ, ожидая, "балдел".
Площадь всю окружили войска,
Милорадович, генерал-губернатор,
Думал их пожурить слегка,
Мол, простить может их император.
Боевой генерал подскакал,
Уговаривать стал их всех сдаться.
Оболенский ему пререкал,
Что не стоит за них опасаться
И генерал-губернатору штык
В бок слегка, мол, уйди уже, батя!
Но Каховский (вот подлый мужик!)
Из кармана гражданского платья
Быстро выхватил пистолет.
Несостоявшийся цареубийца
Все усилия свёл на нет,
Выстрелил в грудь миротворца.
Генерал-губернатора унесен,
Врачи жизнь ему не спасли.
Мир на площади стал всем вдруг тесен,
Конногвардейцы в атаку пошли.
Они дважды каре штурмовали,
Не добившись успеха, ушли.
Пушки рявкнули, всё разорвали,
Жизни многих они унесли.
Заговорщиков всех наказали,
Пять отправили на эшафот,
Остальных всех в Сибирь загнали.
Пострадали они за народ??
27.12.2022.