Элегия

На улицах зимы почти всегда безлюдно.
Кругом лишь только снег и больше ни души.
Не побывав однажды здесь поверить трудно,
Что больше не найти другой такой глуши.

Повсюду стелит снег. Идет себе понуро
Сквозь город напрямик и не теряет сил.
Все укрывает он своей порфирой грубой,
Как будто знает что, чего не знаем мы.

Темнеет рано здесь и, кажется, что нужно
От зренья отказаться вовсе. На углу
Фонарь растекшись мыслью беспробудно
Все освещает путь неведомо кому.

Трамвай как будто зверь какой послушно
В сугробах рыщет что-то, а потом
Смолкает за углом звеня натужно,
Так словно в вечность мчится напролом.

Все улицы зимы - что морю каннелюры.
Стерт всякий след. Ни дворников, ни сторожей.
Пустынный перекресток убирает вьюга
И запирает мир на тысячу ключей.

В холодной тишине бессчетно и бесчестно
Сияют звезды здесь в прогалинах ночных.
Роняют свет свой в сердце путника отвесно,
Что тяжким камнем до утра лежит.

Здесь человек не виден в перспективе.
У ножниц времени вполне усталый вид.
В безмолвной вышине час безвременья стынет,
И ускоряешь шаг, хоть некуда спешить.

И озираясь понимаешь вдруг подспудно -
Ты здесь лишь гость. Лишь повод для тревог.
Всему ты здесь чужой, но малодушно
Не требуй от судьбы иных себе дорог.