Берёзовая сказка

Глава 1

В Петербурге, в маленькой квартире,
в доме на девятом этаже,
где с вдовой детишек двое жили,
свет горит, хоть за полночь уже.

Возомнив, что я для Зои нужен,
подарив французские духи,
мне случилось стать ей на ночь мужем,
ведь я набивался в женихи.

Близостью тогда мне душу грело.
Я познал: для ласки с мужиком
поливает Бог вдовицы тело
для любви особым молоком.

Зоя-жизнь прекрасней всех на свете!
Чем угодно ей готов помочь.
Не беда, что не мои с ней дети,
с ними я связать судьбу не прочь.

Припоздниться повод есть конкретный
всей семье: у торта и конфет
пчёлами летают семилетний
мальчуган с сестрицей пяти лет.
 
Детям губы женские шепнули:
«Поздно, вам пора, галчата, спать.
Я вам для того, чтоб вы уснули,
буду тихо сказку напевать».
 
Дети улеглись в своих постелях
и, не шелохнувшись, ждут, о чём
мама им расскажет. Т-ссс… Запели
вдовьи губы горным ручейком.

Глава 2
 
– В славном тридесятом королевстве,
всем на диву, благородный князь
выбрал деву на взаимном чувстве, –
так с напевом зазвучал рассказ.
 
Церкви, заливались перезвоном.
Созывали всех на мёд хмельной
в убранные к празднику хоромы
молодец с красавицей женой.

Образы пусть нарисуют грёзы.
Любонька - пером не описать.
Стройная красавица берёза, –
образно, вздохнув, сказала мать.–

Длинные ресницы молодицы
распахнули с зеленью глаза,
на плече упругая косица.
В золоте серёжек бирюза.

По волнам с гостями в хороводе
девица лебёдушкой плыла
так красиво, что потом в народе
о её красе пошла молва.

Свадьба отшумела. В теремочке
князь с княгиней счастливо живут,
словно небеса весной цветочка,
от своей любви ребёнка ждут.

Наконец-то день такой подходит,
и княгиня сына родила.
Вся семья от люльки не отходит,
чтобы ласка мальчику была.
 
Каждый день в святом семействе дружен.
Через два годка супруга в ночь
родила ещё, на радость мужу,
чудную, блондинистую дочь.

– Мамочка! А как детишек звали? –
прерывая сказочный рассказ,
сын спросил. – Танюшенькой и Ваней, –
Зоюшка ответила. – Как вас.

Князь однажды утречком в субботу,
взяв копьё и щит, на лошадь сел,
в лес поехал на охоту–
защитить от вепря свой удел.

Через три денёчка сиротливо,
без него, с понурой головой,
изредка потряхивая гривой,
лошадь приплелась одна домой.

Князь пропал. Супруга в горе билась,
мужа за околицей ждала,
в сарафаны без нужды рядилась
и кукушкой милого звала.
 
– Мамочка, вернётся ли к княгине
и детишкам запропавший князь? –
на тяжёлый Зоин вздох вдруг в сыне
к ней вопросом боль отозвалась.

– Спите, детки. Мягкая подушка,
одеяльце тёплое, кровать
вам подарят сон. На правом ушке
надо, притаившись, счастье ждать. –
                 
Напевает матушка. – Недели
сплетены из маленьких забот.
Журавлиным клином дни летели.
Пролетел и в сказке целый год.

Родничком печаль семьи струилась
и текла, текла, текла, текла.
Ждать нет мочи. Женщина решилась
и лошадку вскоре запрягла,
 
посадила деток к ней на холку,
села по-мужицки на седло,
и на поиск мужа из посёлка
тронулась с детьми, чуть рассвело.

Цокают у лошади копыта.
Путников везёт лошадка в лес,
через поле, тропкой незабытой,
где охотник год назад исчез.

Баюшки-баюшки, спите, дети.
В лес волшебный тропочка ведёт.
К путникам протягивая ветви,
Леший погостить к себе зовёт.

Кто бывал в лесу, тот верно знает,
что хитрец умеет пошутить,
злюка заплутавшего, пугает,
может даже вовсе погубить.

Так он горемык загнал в чащобы:
бурелом – лошадке не пройти;
хитростью коварной сделал, чтобы
в зарослях дороги не найти.
 
Уф-уф-уф! От страха кровь застыла –
голосом вздыхающей совы
чудище болотное завыло,
для потехи дёргая кусты.
 
Вот и ночь. В ветвях луна гуляет.
Каждый шорох беспокоит слух.
С лошади наездники слезают
и от страха переводят дух.
 
Путники на мягкий мох присели,
поделили припасённый хлеб.
То, что в пищу Бог послал, поели
и легли, обнявшись, на ночлег.
 
Спящее семейство лес баюкал,
сонным покрывалом согревал.
Где-то на болоте филин ухал,
будто бы Кикимор созывал…
 
Дремлют звёзды. Засыпает сказка.
Сны, как листья леса, шелестят.
Персонажи спят, зажмурив глазки.
Зоя спит, и дети тоже спят…

Глава 3

Много лет прошло с той славной встречи
разрастается моя семья
есть свои у Вани с Таней дети,
подросла и Люба – дочь моя.
 
С Зоей нашим внукам ангелочкам
дарим теплоту своих седин –
самолично ягод и грибочков
наберу всегда в гостинец им.

Летняя прекрасная погода
сказкой на прогулку манит в лес.
Там люблю я утречком с восхода
побродить под тайнами чудес.

До полудня из лесной глубинки
выйду, и тропинка приведёт
на пригорок по кривой ложбинке,
где семья берёзочек растёт.
 
В сердце раздаются отголоски.
Здесь берёза-мать среди ветвей
укрывает две худых берёзки,
согревает нежностью детей.
 
Сяду, изумрудным светом
тень укроет. Кроны шевелит
ветерок, листва на ветках
будто от волнения дрожит.

Благодати у природы просим,
зная что, конечно же, всегда
чередой за летом будет осень,
а за ней – зима и холода.

Трудно ли представить мне метели,
обжигая, хлещутся они;
и терпенье в зимние недели
заплетает ледяные дни.

Тело режет колкая пороша.
От неё занудностью мутит,
и внатяжку ситцевая кожа
с резкой болью, трескаясь, трещит.
 
Я прилягу в курточке походной
и на ствол белёсый обопрусь:
белизну – следы зимы холодной –
на себе оставить не боюсь.
 
Можно ли из слов сшить душегрейку?
Я, деньков погожих пастушок,
о любви сыграю на жалейке
и сплету из музыки венок.

Будет много красок акварельных
на эскизе жизненном моём,
и они меж «берегов кисельных»
потекут «молочным ручейком».
 
Вспоминай родимые напевы,
тренькай балалаечный хорей,
песней о белёсой Королеве
душу мне немножечко согрей.
 
Жажду утолю её слезинкой,
а потом берёзу обниму
и, щекой почуяв холодинку,
умоляя, ветер попрошу:
 
«Миленький, для дождичка, крылами
потряси в лазури облака
и станцуй на поле с васильками
для меня с любимой трепака.
 
Пусть проснутся запахи хмельные,
и в цветах мохнатые шмели,
выедая соки полевые,
стереосозвучья завели».

Послесловие

В баню русский мужичок
из берёзы веничек
для парилки выбирает,
хворь из тела выгоняет,
               
хлещет спину и живот,
и мурлычет, словно кот.
Листья ласковой «девицы»
гладят ноги, ягодицы.

В чистой баньке ждёт полок.
Свежий веник в кипяток
замочить положит в кадку,
что бы пах он терпко, сладко,

приложив к лицу листвой,
запах девы молодой
ощутит. Плеснёт отвару
в печь на камни – вдоволь пару!
 
Жар-купель, путь позади…
Крест серебряный к груди,
прилипая, тело жалит.
Белый, чёрный ангел парил?

Всё прошло. Мужик спешит,
взяв подарки от души,
к той, что ждёт и лаской примет,
для него покровы снимет,
 
лаской нежной опьянит,
всё поймёт и всё простит,
лишь смахнёт с ресницы слёзы.
Скажет он: «Моя, Берёза, –
и в объятиях огня,
ей добавит, – жизнь моя!»

Композиция "Тропинка" выполнена в соавторстве с сестрой Лёвиной Ольгой Сергеевной