тростник

Поменьше бы патетики в словах,
вполголоса довольно, правда, лучше -
и вовсе про себя, как будто Вакх
гуляет в парке - как бы бьёт баклуши.
На деле же - ты смертный от сохи,
давно перековав мечи в орала,
плетёшь в уме какие-то стихи,
хотя судьба стихов не одобряла,
и всячески противилась, резвясь,
тебя вгоняя в скуку и безделье.
Иди, плети причудливую вязь.
Патетика? Ну что ты, в самом деле.
Ты Вакх, твои вакханки текстов ждут,
но тихо, как в пустом гнезде осином.
А ты берёшь последний свой редут,
сражаясь под каким-то магазином
за хлеб, вино, конфеты на развес -
и в парк - бубнить под нос, божком помятым.
Гражданский пафос? Был, да вышел весь.
Беспечный Вакх рифмует автоматом,
хотя уже почти что сбился с ног -
скользил на льду, споткнулся не однажды.
Вакханки не спешат на огонёк,
раздумывают - наш ли ты, не наш ли?
Другой герой для них поёт в кругу
фонтана, залихватски подбоченясь.
Гражданственность... Я слово берегу
и верю в бессловесную ничейность,
гуляя здесь и далее - везде,
склоняясь не к словам, скорее - к точкам.
А писающий мальчик на воде
не прячет срам под фиговым листочком.

***

С возрастом хочешь спокойных и слов, и снов,
хватит уже ерундистики - стиль ничейный.
Он в общем-то интересен, хотя не нов -
бессчётные будни в поисках приключений.
Хочется простенько - холод лишает сил,
только привычка - вторая натура. С этим
сложно смириться - не требовал, не просил,
думал - закончим, тогда и за всё ответим
светом, покоем, а может - коротким сном
в месте, где слов не найдётся. Что хочешь делай.
Стань тростником, помышляющим об одном -
сделаться с возрастом дудочкой пустотелой,
чтобы играть под ветрами у той воды,
вкус у которой особенно чист и пресен
лишь в январе потому, что видны следы
на берегу, потому, что не нужно песен -
музыка только. Дымами поддержан свод.
небо на них, как на сваях домишко ветхий.
Дворик, шиповник под снегом ещё живёт,
машет порою засохшей, корявой веткой.
Строчки твои - продолжение всех стропил -
крыша, и в домике голос - он тих и взвешен.
Эта, которую больше других любил,
просто из самых красивых на свете женщин.
Вейся, тростник, шелести у её окна,
словом касайся ласковости подвздошин...
Зная - она ничего тебе не должна,
так же, как ты ей давно ничего не должен.

***

Ты снова не согласен с январём,
с разбивкой поквартального фасона,
где чёт и нечет, и не разберём
с какой мы стороны заходим сонно
в сгоревший дом окраинной тоски.
Уехать бы под вечер хоть куда-то.
Куда-нибудь, где клёны высоки,
где вечная просроченная дата
стоит в календаре прошедших дней.
Остаться бы... А может - поселиться
в местах, где ветер ночью холодней,
где новость - это просто небылица
из дальних мест, откуда убегать,
наверное, привычно горожанам.
Дорога, лес, река, болото, гать -
сгоревший дом и встреча с долгожданным
пустым селом, где нет живой души,
на улицах лишь тени-погорельцы.
Присядь на миг, слова перепиши -
послание, стучавшего по рельсе -
горим! Но с глаз долой - из сердца вон,
лишь изредка свидетельством несчастья
тебе опять приснится дальний звон,
как просьба заглянуть и попрощаться.