Стихи о Смядыни

Стихи о Смядыни. День Бориса и Глеба
Наталья Мартишина
Храм на крови


Созвучья при имени Глеба
Слетаются сразу к рукам –
Как голуби к проблескам хлеба,
Как солнца лучи – к облакам.

Как зарева – к хлябям небесным,
Как змеи – к заглебшей земле…
И весело смыслам, и тесно
При слове – гребущем весле.

А я вижу храм на Смядыни
В кровавом рассветном огне.
Там белые голуби ныне,
Как раньше, – на белом окне.

Высокие светлые стены,
И мужество, и простота, -
Как белые кости, бессменно –
Каменья под сенью креста.

И строятся новые храмы,
И ладится новая Русь,
И тянутся старые шрамы
По древним краям – наизусть.

И Ангелы реют по небу,
И к тверди прижаться хотят,
И так же на искорки хлеба
Молоньями птицы летят.

Страдания, беды, несчастья –
Становятся прахом земным:
Вновь травы взрастают в причастьи
К взволнованным храмам своим.

От малости сил, от подножья –
К распахнутым вширь небесам,
От черной земли осторожной –
Ко глубям небесным, глазам.

А голуби рядом воркуют –
Все так же, как в Древней Руси.
И Глеб-страстотерпец другую
Кончину себе не просил,

А пал от мечей при Смядыни,
Медовой смоленской реке,
И стал православной святыней,
И держит державу в руке.

А Глеб и Борис на иконе
С Господнего неба глядят…
Неспешно ступают их кони,
Века вдоль дороги летят.

Как в Древней Руси – так и ныне,
Бог в Слове, молитве, любви.
Мне видится храм на Смядыни,
Мне видится храм на крови…






Храм на Смядыни


Этот храм, эти белые стены,
Что над устьем медовой реки,
Я опять вспоминаю смиренно –
Всем расхристанным дням вопреки.

…Вдоль Днепра пробегала дорога
В августовской полынной пыли,
Вот и Сиверский холм, и нестрого
Ветер северный дышит вдали.

Этот храм древнерусский – ровесник
И тому, Покрова-на-Нерли…
Как здесь мощно, светло и чудесно
Силы неба приют обрели!

Держит память высокие стены,
Белокаменно впетые в высь,
Под ладонью волнуются тени –
Будто невесть откуда взялись…

Мотыльки у подножья порхают,
Жёлтых бабочек, белых – не счесть.
Будто души незримые знают,
Что сегодня откроются здесь

Чернокованно влитые двери,
Что сегодня замки зазвенят,
Что из бездны былого безверья
Храм Смядынский взыскует меня.

Я войду в этот мир, в этот холод,
В эту белую яркую высь.
Утешенье, отрада, утола –
Вышит звёздами белый карниз.

Стёрты фрески, как будто былое…
Но из сил мирового огня –
Августовского внешнего зноя –
Кто-то вновь вызывает меня.







Место гибели, место закланья...


Место гибели, место закланья…
Холм высокий, трава-мурава…
Этот Храм в стороне от признанья:
Сувениры, мирские слова –

Тщетно все рядом с белой твердыней.
Двадцать первый, двенадцатый век –
Всё  едино: лишь память отныне –
Здесь безвинный погиб человек.

Юный княжич, - злодейскою волей
Пал, изрублен калёным мечом.
Покрывала зелёного боле
Не коснётся весёлым плечом,

Не раскинет на отдыхе руки,
По ромашкам не будет гадать
О весне – драгоценной подруге,
Что даровано жизнью познать…

И весна для него не наступит –
Только солнце златое взойдёт
На иконе, где конь неотступно
Шаг за шагом стремится вперёд,

Обгоняя всего на полшага –
Рядом держит поводья Борис –
И сияют левкас да бумага,
Воплотившие гибель и жизнь.

И сияют высокие стены
Над высокой травой-муравой…
Княжич Глеб, жертва древней измены,
Страстотерпец, воитель, герой…






Глебов колодец



Льняное небо над Смоленском,
Рябины в золотой пыли.
Вот здесь, в предместье неизвестном –
Круги камней из-под земли.

Кольцеобразными рядами
Уложены, как будто дни –
Коричневый да серый камень,
Кремень, где скрыты искр огни…

Булыжник чёрный, красный мрамор –
И лишь до уровня колен…
Кольцеобразными рядами –
Земля брала здесь воду в плен.

Забытый Глебовский колодец,
Старинный кладезь, ключ-родник
У ног моих – пусть дни проходят,
Я здесь была – у ног моих…

Пусть на часах исчезнет время,
И кровь-душа замедлит слог.
Руды иной, подземной, бремя
Я чувствую – подспудный ток,

Незримое сердцебиенье,
Пульсация иной крови…
Колодец Глеба… Миг нетленья,
Объятье Матери-Земли…





Масленичный сон


Моя Смядынь, моя медовая!
Твой плач из глубины времен
Перебивает песни новые…
 
И вновь я в древнерусский сон
Иду, надев одежды белые,
Как на свидание с судьбой –
Где лебеди взмывают смелые
В небесный кладезь голубой.

И вот я снова – заговорщица,
Вещунья, собиратель слов.
В словах, как птенчики, топорщатся
Все смыслы жизненных основ.

…В садах смоленская окраина,
В медовом доннике луга.
Дорога солнечного края мне
Знакомой вязью дорога.

Я возвращусь к обычной бренности,
Смядынь медовая моя, -
Небытия и незабвенности
Медовый вкус в губах тая…

26. 2. 12.











Зов легенды



На Смядыни – кровь Святого Глеба.
На зелёной ткани-мураве –
Алый цвет таинственного неба,
Жар заката в радужной траве.

Потрясённо смотрит Древнерусье:
Вся Смядынь – горячая земля.
Зрима от Смоленска бухта-устье
Глебова смолёна корабля…

И на взгорье вырыли колодец,
И в колодце влага, появясь,
Отражала мир междоусобиц,
Где на брата – брат, на князя – князь…

В той воде – мистическая сила:
Исцеляла властная вода.
Всё Смядынье – Глебова могила…
Вот и потянулась Русь сюда.

Здесь прозрели Ярополк с Мстиславом –
Сильные рязанские сыны,
Что залесской новою державой
Были казнены-ослеплены.

В страхе и владимирцы просили,
Не ступая боле на Рязань:
«Одели, Смядынь, великой силой,
Глебов свет, из морока восстань!»

И святая сила исцеляла,
И Борисоглебский монастырь
Рядом встал, и вновь молва гуляла
Про Смядынь, про Глебов Алатырь.

Грозный князь Давыд крестился в Глеба
И возвёл Михайловский собор
На Смядыни… И Господне небо
Выгнуло над Храмом свой шатёр.

Так светло копьё Архистратига,
Божьих воинств не сочесть полки…
О Смядыни тихо пишет книга –
Детище неведомой руки:

«О Давыд! Твои ли ваю вои
Золотом шеломов по крови…»
Над Смядынью небо голубое,
Святорусью – Родине – любви
Пишет Автор: «Встанем за обиду!» -
«Слово» о поруганном полку…

Что мне ХХI век? Я выйду.
О Смядынь! – К тебе уже бегу…