Воскресшая Эллада

I

В аллеях сумрачных запущенного сада,
В тени деревьев с золоченою листвой,
Бродил я с думой и старинная Эллада
В изящных образах воскресла предо мной.
Под сенью сладостной раскидистых акаций
Белели статуи задумчивых дриад,
И нимф смеющихся, и величавых граций,
И шел неспешно золотистый листопад.
Как в сне волшебном – в позабытые чертоги
Вошел я с трепетом, как гость, едва дыша.
Застыли в мраморе мифические боги
И мнилось мне, что я услышал их гласа.
В аркадах мраморных – на высях Геликона,
С разящей недругов сияющей стрелой,
Блистал кумир надменный Феба-Аполлона
С античной гордостью, величьем и красой.
Селена грустная с печальными очами
Главу задумчиво склонила в тишине,
С тоской немыслимой бессонными ночами
Следя как спит Эндимион в глубоком сне.
Дыша воинственно неистовою страстью,
С мечом сверкающим грозит живым Арес,
А на престоле олимпийском с царской властью
И грозной молнией воссел могучий Зевс.

II

Я видел их: богов античности надменных,
В красе пластической танцующих наяд,
И пляску дикую вакханок исступленных,
И фавнов скачущих вакхический парад.
Я слышал арфы мелодические звуки
И то, как пела Пана древнего свирель,
И оживали в камне судьбы, грезы, муки –
Античных мифов и преданий колыбель.
Героев доблестных мелькали вереницы –
Их подвиг славный, их паденья и грехи.
Поэм Гомеровых ожили вновь страницы
И вновь заспорили в Афинах мудрецы.
Вновь слава вспыхнула, добытая в сраженьях,
Вновь Арго держит путь в бушующих волнах,
И дабы вымолить возлюбленной спасенье
Запел Орфей, на чудной арфе заиграв.
Вновь Прометея мне являются страданья
И то, как семеро восстали против Фив,
И как Алкеста восходила на закланье,
За мужа жизнь отдав и на три дня почив.
Но не влекут меня язычников кумиры.
Иного жаждала христианская душа,
С иной мелодией звучали струны лиры
И возносилась к Богу Библии мольба.
С библейской верой и восторженной душою
Иной я музыке с надеждою внимал,
Иной пленился неземною красотою,
Иной избрал себе священный идеал.
От арфы Феба и греховных ласк Киприды,
Отвергнув капище языческих бесов,
Бежал в пустыни я священной Фиваиды,
Услышав в сердце вековечный Божий зов.