Фрагмент из книги...

Такие долгие тягучие дни...
Холодные, зимние, безжалостные...
Пустота моего съёмного, неуютного жилья сжимала меня и в точности повторяла то, что происходило у меня внутри.
Однокомнатная квартира с крашенными скрипучими полами, мрачноватая Сталинка, с решетками на окне, очень символичными и даже вполне кстати.

Я медленно умирала...
И мне было никак. Я лежала часами глядя в пустоту и наблюдала как клетка за клеткой в моем теле прощалась с жизнью. Это была не депрессия, это была полная аппатия.

Сказать как я докатилась до такой жизни... Говорить не хочется, совсем. Хочется молчать и умирать. Я ничем не болела, наверно только душевно, глубоко и основательно.

Наверное прошло около 7 дней полной прострации. На седьмой день я дотянулась до пульта.
Я лежала и тупо пялилась в телек, который кстати в здравом уме никогда не включала.
Тем более, что у меня был период интенсивных тренировок психики, при котором важно было соблюдать информационную диету, особенно зрительную. Так, что привычка сформировалась основательная, формирующая телевизору только одну миссию - подставка под цветы.

Я напоминала себе тот самый "шланг бестолочь", который мало того, что ни на что не способен, но ещё и никуда не пригоден. Осталось только пустить слюну и почесать живот.
Шла совершенно идиотская передача, под стать настроению, как люди кончают жизнь самоубийством. Прыгают с окна, режут вены, кидаются под поезд... Мне было тотально лень проделывать хоть какие-то манипуляции, хотелось просто тихо уйти в небытие, раствориться, исчезнуть, не быть.

Такое состояние "никак" случилось со мной впервые. Обычно неугомонный винт внутри меня создавал массу интересных вещей, генерируя на лету невероятное.
В это время мне позвонил друг, с которым мы редко виделись, потому, что часто ссорились. Я называла его Праздником. Это буйный эмоционально взрывной человек, с какой-то едкой харизмой и бескомпромиссной правдой, точнее с некоторыми ее гранями. Со всей правдой дело было иметь хлопотно и неудобно. В нем жил театр с музыкой и неустанная тяга к загадочному. Он заворачивал себя в узел под Рамштайн с серьезным лицом, воспитывая в себе безупречность. Короче мы были друзьями.
Во мне шевельнулся проблеск чего-то живого. Женька просто сам был живой, кривой правда, но настоящий.
Мин через 20 он уже был у меня дома.
Встретив его я демонстративно завалилась на кровать, с печальным лицом уткнувшись в свою "увлекательную" передачу.
Объяснив в двух словах свое настроение, я продолжила исполнять роль умирающего лебедя на совесть.
Когда он глянул на экран, в нем начало закипать возмущение и в следующую минуту, я созерцала не передачу, а его штаны, так удачно загородившие мое зрелище. Последней каплей стало возмутительное движение по кнопке телевизора - выкл.
У меня внутри сработала кнопка вкл. И понеслась. Мы свернули все, кровать, ковер, докатились почти куборем до кухни
Ругаясь громко и нагло. Я была вне себя от бешенства. Мне казалось, что мои границы нарушили, что со мной не считаются, что никто не имеет права указывать что мне делать. Я стояла на табуретке в кухне и кричала манифест о правах свободной личности. А мне кричали в ответ, что я должна налить чай гостю, вообще то.
В моей умирающей квартире был полный голяк. И тут я тихим голосом спросила, огурцы будешь? Потому, что кроме заварки и огурцов в доме ничего не было...

Я была раздавлена жизнью и очевидно своей тупостью...
Периодически со мной случались глубокие эмоциональные падения из-за не возможности общаться с дочерью. Но я брала себя в руки и продолжала действовать. Последний год моей жизни был посвящен моему становлению.
Цель была простая, научиться зарабатывать 70 т в месяц. Таковы были условия, что бы забрать дочь. Условия были трезвые, но не честные. Создались идеальная обстановка для настоящего роста. Никто не собирался меня жалеть, а возможности долго думать мне не предоставляла моя душа.
Примерно раз в месяц у меня случалась глубокая и дикая тоска, которой я давала волю. Выла в голос несколько часов, а потом шла работать над собой дальше.
Мне было трудно, т.к. дисциплина не была моим конем, более того, я была почти идеальным раскиздяем. Приходилось в это честно смотреть, горько, стыдно конечно, но ничего не поделаешь. Вобщем, приходилось расти. Толкало все извне и поддавало жару изнутри.

Мы с Женькой отправились на прогулку по зимним улицам, любуясь на снег и трамваи.
Я отмечала, что чувствую все же себя весьма странно. Я словно была где-то не в теле, какой-то отсутствующий вид. Общаться с ним всегда было живо и интересно, какие-то серьезные темы обретали магическую ауру. Я чувствовала, что своей вялостью начинаю его раздражать и очень его понимала, но ничего не могла с собой поделать. Я подвисала в снежинках, в тропинках, в звуках, между строк....
Обычно мы ругались по каждому поводу и меня это не смущало в этот раз совсем.
Я не помню как он ушел... Я вообще мало, что помню из тех дней.

Я долго не могла понять, что со мной происходит, единственным объяснением было то, что осенью я случайно оказалась в культовой пещере.

Прошлым летом началась странная череда событий, где было четкое чувство неотвратимой смерти. Она буквально стала наступать мне на пятки.
Единственный кто мне мог тогда пролить хоть немного света на мои события, это мой знакомый астролог. Мы когда-то работали вместе в одном кабинете, тогда он демонстрировал невероятные вещи, я относилась немного скептически, но в тоже время он заставил о многом задуматься.

После очередного летнего треша, я всё-таки набралась смелости ему позвонить.
- Федя, глянь пожалуйста, что у меня происходит, а то все это очень странно.
- А, ну так у тебя точка смерти. Ты либо сама пойдешь в нее, либо тебя укатает событийным потоком.
- Куда идти то?
- Есть у нас одно местечко... Правда не знаю как ты туда попадешь.

В октябре звонок
- у тебя 12 мин на сборы.
Так все и началось...

Нет, началось это все гораздо раньше, когда я пришла на собеседование в ЛдПр на вакансию секретаря.
Лето было ужасно душное, работать не хотелось в офисе точно.
Поэтому я села и заявила, высшего образования нет, английский не знаю, два года не сидела за компьютером и к политике никакого отношения не имею. Меня взяли.
Я созерцала политику изнутри и это было очень интересно. Пси технологии, астрология, парапсихология, психотерапия такой интересный набор был тогда в моем кабинете. Вместе с бесконечным количеством бабуль, у которых жко не делает отопление, не чинит подъезды или не выносит мусор. Я чуть не стала мамой Терезой, но меня отвлекали вовремя пситехнологии и тайные заговоры безструктурного управления.
Просящие сменялись на увлечённых своим делом политиков, бизнесменов, журналистов. Жизнь кипела!
Мне прощали опоздания и не выходы на работу. Я достаточно халатно вела себя в плане дисциплины, но очень сердечно в атмосфере офиса, народ толпился, вокруг всегда была движуха)) видимо поэтому меня и терпели))

Федя тогда сделал для меня какой-то обряд. Он вообще периодически проводил обрядовые мероприятия...
Тогда я впервые увидела себя блондинкой.
Он сам выбрал краску по номерам. У него была фишка, везде все смотреть по номерам. Изучая числа, он сканировал обстановку и состояние людей и объектов.
С миром чисел он был явно на ты и они в свою очередь могли поведать ему гораздо больше, чем простому смертному.
Я сидела на железном ведре, в космическо розовой юбке, на берегу широкой реки, в камышах. А Федя рядом отплясывал с краской для волос, как профи, надевая перчатки из полиэтилена и смешивая краситель с окислителем, плоской кисточкой, напевая под нос, явно довольный своим творчеством. Он намазал мне голову краской, сделав на голове инопланетянский колпак из белой пены, радуясь и отплясывая. Потом он вдруг посерьёзнел, взглянул на ручные часы, поднял палец вверх и сказал, прямо сейчас взошла царская звезда! Когда ты станешь известной, не забудь про меня.

Кто бы только знал тогда, чем все это обернется...