Усталость

Воздух свежий – какая услада
для уставшего сердца. Не надо
говорить в этот час ни о чём,
и уставшего друга плечо
в этот час поддержать не посмеет,
и окажется пошлым и мелким
дней уставших и пагубных счёт.
Это было… да было ли это?
Тихий шелест ушедшего лета
и кружение мёртвой листвы
над поникшим забывшимся садом.
Ничего о прошедшем. Не надо
неспокойной будить тишины.
3.05.2004.

Свой крест
Нести свой крест,
нести свою разлуку,
и смерти – нет,
но судорогой – руки,
болит душа,
и сердце гаснет,
пытаешься дышать,
но пламя – красным
по сердцу полоснёт,
и выжжет имя,
которое так ждёт
Отец от сына,
которое… но лишь
опустишь руки,
вокруг – и гладь и тишь
разрухи.
6.05.2004.

Всё-таки
Какое-то дальнее пение,
какая-то смутная дрожь…
Ступени, ступени, ступени…
Боишься? По ним не пойдёшь?

Там слишком огромные звёзды,
там слишком немеркнущий свет,
там прошлое слишком возможно,
и там безразличия нет.

Ступени, отвесные скалы,
какая-то смутная дрожь.
И веры, и смелости мало.
Но всё-таки ты идёшь.
7.05.2004.

Ржавчина
Не найти… никогда… нигде…
Мысль, отпущенная к звезде,
мысль, упущенная в словах,
время, ставшее при часах.

А часы давно не идут,
проржавел заводной механизм,
и в спокойный домашний уют
осыпалась, как ржавчина, жизнь.
7.05.2004.

Больничное
Миражи, тупики, переулки.
Люди прячутся в плоские шутки,
люди прячутся в маски, костюмы,
как в больничный – простая простуда.
Койкомест не хватает в больницах.
Санитаров открытые лица
и врачей совершенные взгляды:
Вы больной? Мы за вас очень рады.
И, как мухи, кружатся идеи
над больничной палатой планеты.
Вам так больно? Но будет больнее.
Оживают в музеях портреты,
оживают и сходят на сцену.
Где театр? Кто сцену оценит?
Кто разбудит столетнюю музу,
потерявшую старого мужа?
Миражи заполняют пространство,
ошалевшим холодным убранством,
и больные, шальные идеи
обретают в больницах постели.
8.05.2004.

Корни
Это дерево в поле под ветром холодным бьётся,
и трещит, и рыдает, и силится память унять,
но горячие корни из земли прорываются к солнцу,
ярким пламенем блещут, горючею болью горят.

Это дерево в поле. Перепаханные столетья
вкруг него обретают совершенное бытиё,
и летят сквозь сердца и столетья
перелётные листья, позабывшие имя своё.
8.05.2004.

Разноцветное
Что покой? Летает птица,
в окна солнышко стучится,
и дома заводят речь,
что любить, кого беречь.
Эта речь многоэтажек
человеку очень важна,
ибо дышит человек,
что подсовывает век:
разноцветные бумажки,
фантики и промокашки,
и задачки, и ответы,
а ещё порывы ветра,
наводненья и пожары,
тары-бары-растабары,
а ещё – привет-привет,
а ещё пока-пока,
полутьму и полусвет,
пепел от черновика.
8.05.2004.

Минута молчания
Минута молчания. Только минута молчания.
А годы бежали, и множились гробы в земле.
И множились слёзы, и умножались печали,
И множились в сердце руины непрожитых лет.

Но радость победы нахлынет волною,
Но память о павших нахлынет другою волной,
Волна станет скорбью огромной, суровой, земною,
Но скорбь отольётся дорогою неземной.

8.05.2004.

Небо
Хотя бы взгляд, хотя бы имя
и… капли крови на снегу.
Россия, ранами твоими…
Как больно… больше не могу.

Рассвет. И запорошен снегом
молоденький лейтенант.
Россия. Над огромным небом
стоит душа твоя, солдат.
8.05.2004.

Музыка
Чем больше музыки, тем тоньше тишина.
Застыла скрипка, с музыкой прощаясь,
и замерла душа – она совсем одна,
когда грустит под сводами печали.
8.05.2004.