Разговор одного барда с купцом

Эту песню завихристо-чудную,
Как метель деревенских широт,
Мне поведал купец на попутную,
Отговаривал ехать, как мог.

Там в полях, на холмах и просторах,
Где ступала нечасто нога,
По диковинным сказочным долам
Королева белит небеса.
А захочет - поснежит избушки,
Индеветь побежит купола.
Слишком много времен у старушки,
Хоть для люда она и одна.

Королева зимы и вихристых,
Пооконных, поводных льдов!
Сколько света несешь ты лучистого
По стране всех ночей и темнот!

А купец все меня огораживал,
Говорил, Королева ведь та
Со морозами, ветром и штормом
Утащила в угодья дитя.
А отец, что когда-то не слушал
Старцев мудрых напев да рассказ
Всё стоит теперь в поле понурый,
Головою на Север-дворец указав.

Так и кончил. Но видит, напрасно,
И пусты для меня все слова.
Говорит напоследок: "Несчастный!
Разве жизнь для тебя не мила?
Как ты можешь бросаться в пучину,
Если ты не вернешься назад?"

Эх, старик, не напутай смерть и причину!
Обмануться легко, потому и не выйдешь
Назад. Ну, а я расскажу тебе сказку
В благодарность, в ответ на твою.
Знаешь, дай сюда лютенку барску -
Я ту сказку тебе напою.

В годы те или годы другие,
Что устанешь считать-вспоминать,
Жил-был князь со своею дружиной.
Средь соседей его предпочли уважать.

Был он знатен, умен и безгрешен -
Так о нем предпочли говорить.
Царь-отец, правда, был неутешен,
Что сынку не далось еще жонку добыть.

То походы, то удаль юнская,
То набеги и снова - поход.
То моря трепетали от брани
Молодецкого скрипа стремян.

Раз с похода домой возвращался
Да прельстился, ушел за Двину.
От кудесника в детстве услышал
Он рассказ про девицу одну.

Будто там, где далеко-далеко
Промерзает до сердца земля,
Подрастает девчонка, которой
Нет прекрасней. В душе сохраня
Слово в слово, до сути, всю сказку,
Он мечтал повидать хоть во снах
Королевну и виды прекрасные,
Что открыты с окон дворца.

Шел он тундрой, шел дикими льдами,
По торосам спасался от волн.
И земли его руки уже не касались -
Он летел за мечтой, за ключом от оков.

А соратники гибли неспешно,
Промерзая до сердца во льдах.
Князь дошел до земли, небезгрешный,
За мечту столько жизней отдав.

За те годы он всяку надежду
Растерял по осколкам льдов.
На поляне заснеженной, светлой,
Он впервые замедлил пристук шагов.

Но другие заслышались рядом -
Из-под волока, бури снегов
Королева глядела влюбленным взглядом
И шагала верней своры ветров-псов.

Причитала: "За что те души
Погубил ты, придя за мной?
Я пришла бы к тебе, да не любят
Твои люди поснежный покой...
Моих предков угнали на Север -
После этого больше не шли.
Только барды да воины крепкие
Встретить могут в конце пути
Мне родные края бескрайние.
Что молчишь ты? Ответь мне, ответь!
Или ты тоже мертв? Или ты просто
Странник, кому душу уж некуда деть?"

Князь же был ни живой и ни мертвый -
И не знал, разбудить как в себе словеса.
От чудес, что с ним стужа беззлобная
Говорила и в гости звала,
Волновалась, здоровьице спрашивала,
Говорила про воинов сон.
Оглянулся впервые - а рядом,
Ведь действительно, не было уж никого.
Вся дружина лежала под снегом,
А ночнушкой, подушкой им лед
Заменил всё перо и весь хлопок родимый.
Князь впервые почувствовал
В сердце дрянной холодок.

А что дальше? Остался иль предал?
Обрывается сказка на том.
Только песню легендную следом
Напевать стал обычный народ.

Королева зимы и вихристых,
Пооконных, поводных льдов!
Сколько света несешь ты лучистого
По стране всех ночей и темнот!

Королева ледовых побоищ,
Кто разбил твое сердце в бою?
Кто предатель, беспрекословный,
Кто подрезал крылатую душу твою?

Отчего же ты не углядела?
Видно душу прошила игла
Слишком теплая после кузнечного дела,
Раскаленная добела.

От любви - то законное дело -
Сыновей она двух родила.
Один - воин удалый и честный
По границам бескрайних широт
Караулом всеночным, вседневным
Стережет материнский оплот.

А второй сын родился бардом.
И по миру ютит словеса,
Чтобы летом всё матери, брату
Рассказать о теплейших морях.

Брат не верит, тихонько смеется.
Повнимательней слушает мать.
Но потом ей немного взгрустнется,
И забудет про время опять.
Ей привидится в воображеньи
Князь-отец, и напомнит мечта,
Что, прошедши дела и время,
Она талой водой утекла.