Март

Он умрёт, улыбаясь весне,
Весь из солнечных зайчиков соткан, –
Ноздреватый оплавленный снег
Под оплавленным мартовским солнцем.

Одноглазый взъерошенный кот,
Пробираясь по рыхлому снегу,
У забот наши мысли крадёт
Вдохновляюще нагло и смело.

И по городу бродишь, как дух,
Мельтешишь и не знаешь, где скрыться, –
Всюду льют музыкальную дурь,
Надрываясь, незримые скрипки.

И смешон наш стандартный уют,
Где в снегу, сквозь сугробы и лужи,
Деловито-угрюмо снуют
Бледнолицые мудрые люди.

Но в трамвае помятый поэт
Что-то пишет в помятой тетради,
На хмельной неприкаянный свет
Сквозь очки неприкаянно глядя.

Стало скучно сидеть на цепи,
Слушать мантру, простую до боли:
 – Потерпи. Потерпи. Потерпи.
Для чего? И зачем? И доколе?

Оседают сугробы, ворча,
Просветлели весенние дали.
Здравствуй, солнце моё. Невзначай
На всю жизнь мы счастливыми стали.

Небо к нам подступает в упор,
Плачут солнцем сожжённые нервы!
Бог для чувства даёт нам простор,
Развернув наше общее небо.

Так что не отворачивай глаз,
Глядя в мир, словно в сумрак колодца, –
Этот страшный, торжественный час
Лишь однажды от Бога даётся.

Подсчитай это всё, подсчитай,
Все явленья, и акты, и жертвы.
Шебутной неприкаянный рай
Ждёт красивого слова и жеста.

Непроспавшийся мир вразуми,
Зафиксируй невспаханной речью
И по прозе бескровной зимы
Запусти стихотворной картечью!