Зимняя дрёма

Ты говоришь мне "Спишь?" как кушаешь халву,
бросая в камелёк дисплея хворост горстью,
И снег хрустит. Пульт падает из рук.
Послушай, как по ледяной коросте,
по насту слайдером скользнул вечерний гость.

Вот он крадётся снежным и песочным,
весь в блёстках, с человеческим лицом,
глазеет в окна, жменью сыпет в очи,
А ноги прилипают, словно форм
осталось мало для снежинок в мире странных,
необходим ещё и мой фантом!

Кому из нас деталью стать фрактала,
этническим узором вьюжных мух,
набившихся заносами в подстрочник,
кто станет к теплоте сердечной глух
от варева, замёрзшего в горшочке,
от северного ветра оплеух?

Мне этот Кай, конечно, неизвестен.
Он родом из далёких южных мест,
где опознать конец возможно лета
по ранним сумеркам и животам невест.
Там мужики играют в чебуреки,
и забивают литр-бол на семерых.
Сжимай плотнее медленные веки,
Пока метёт пургой мелкодисперсной
Бобыль песочный, снежный человек.

Бьёт о стекло метель, а хвост её намотан
за горизонт, за бора тетиву, —
там в мёрзлых кружевах
кристаллы жидких сосен,
в побегах скрыт
сугробный лук-севок,
Там лилий не прядут,
но под сорочьи трели
Мы все не двинулись,
мы все остались тут,
где пробужденья ждёт
Дюймовочка и клевер,
пока играет в преферанс с
полёвкой-мышью крот,
пока часы 12 бьют,
вещает телик...

Ты спрашиваешь:"Спишь?"
Да, я, наверное, сплю.