Похороны Волка I

Вынеси всю сущность пыльного, многолетнего трепета долею неразделённой неги.

Заговори мне туман на ближайший сентябрьский вечер, расстели непокорную млачную дымку по лесам, подле стоящим, и возведи из них о Новорождении звонкую балладу, безотпорно глушимую голосистостью птиц, чьи груди пронизаны стрелами вырожденного понятия о всевластии. Того происшествие — вчера на заре, когда в алый окрасились полосы небесные, сымитировав кровяной налив из напряжно натуженных артерий. В этих заволоках — звон колыбели, что раскачивает неравномерно и вынуждает ждать доверительного взгляда, какой от меня ляжет в немом неоглашаемом спросе о помощи.

Помощи остаться живым среди неявной омертвелости природ, найти в них призыв — и податься ему, ступая по пятам расчертанной первоначальности. Найти в глубине свою выводную сутолочь, но нанеси, нанеси мне порез на запястье — и напомни, каково оно — прельщаться наполняющею болью, смутно угадывающейся среди триумфа единобойного слития в один поток неразверзности.

Оклейми меня, разметь крестами лесистыми, расчерти мою шкуру вдоль и неизъятно — поперёк, наживляя нестягощаемые порезы в глубинах ран тех, что обведены безбрежною линией в разметке стигмата. Доверь моей дрянности когтистой души своей сохранённый бережно изумруд, и пусть оно собьётся со сталью, дабы доказать неустойчивость второго, и исполосуй рёбра мои разметками предвещаемых бед и ненастий, своевольно мною заслуженных.

Со скрипом, со рвущеюся плотью — об отходе моём, не жалея, возвести, возвести. Пусть сойдутся на краткодлительный церемониал бесподлинного захоронения все вестники и все служители, населяющие территорию моего леса, ставшие мне преждевременными компаньонами и соратниками. Не даруй мне мгновения на то, чтоб опомниться — оно дорого окупится, подвергнув тебя ударному действию моих исходных сил.

Не признавай власти, но — повинуйся. Ибо так я для нас изначально определил.


              II.

Преследуемый денно и нощно призывной неотвратимостью надлежащих событий, я навожу следы по тропам уже давно выхоженным и пускаюсь по ним в дальнейшее хождение: обязуюсь в лике старого распознать отзыв нового, о чём ещё не приходилось доселе предполагать. В своих нескончаемых многолетних метаниях я абсолютно спокоен - не знаю пристанища, но вижу в своём окрасе каждую из сторон жития Обыкновеннейших; я выжидаю, пока их внимание ко мне обратится, и насилу заставлю их опуститься преклонительно мне в повиновение, признать абсолют достающейся власти тому, кто не связан никоим извне, разве что - тяжестью своелично составленных цепей, заключённых в образованье мыслей.

(И это, стало быть, болезнь куда более серьёзная, не дающая во свободу и шага ступить?)
Мною знаемы многие вариации суждения, но притягощает к себе, перемежаясь со страхом и неверием, право блуждающего беспокорно пса, чью волю отчасти приглушить дано ширью непрежимаемого воображения и негой обращения, без какой он за годы эти безрезультатно, безнаходчиво забылся. Соотнеси моё всевластье с туманностью, проявляемой на заре сентябрём ранним в нотах первого мороза - аморфное, преходящее и непостоянное, но стабильное в точности своего проявления от разу к разу, как покажется всеосвещающее солнце.

Зародясь над гладью водяной единожды, оно уже не будет пропащим, увековечится на долголетия, пока не грянет указ разрушительный.

Не теряй в себя веры, в остепененье: краткою проявится даль, выдастся примером неотклонным, и придётся своевременные значения в дани искать. Вспомнить о началах сущности волчьей - своё первичное знамя развидеть, но находить соратников - что вглухую слагать идею розыска. Проецируемое мысленно возобретёт черты оводимые и явные во всём своём незаменимом насущии, и удастся отследить суть, ибо склоняет оная к заглавию.

Угнаться за духом истинного одичания - принять оной к сведению; Остаюсь определён и назначен этой отчужденности, всюду о себе напоминающей. Всё так же востры когти на подранных острым щебнем безверия, лапах.