никому не дам нюхать мои мандарины

лежа у стенки, познавал мир через фракталы,
исследуя их на бабушкином ковре.
мой маленький мир застрял где-то меж проталин
в апреле,
а я находил его и грел.

я сжимал этот комочек,
хранил как зеницу ока,
старательно натирал, будто лампу с джином,
берёг от медведя, лисицы, волка
и всякого лишнего признака жизни.

за окном-то метель костями гремит,
по окну каблуками шаркает:
— ты такую как есть меня, милый, прими—говорит и суёт новогодние шарики.

это словно удар копьём, но тупым концом,
и бьющий не то снайпер, не то косой.

я в этом прошарен, умён не по годам,
с этими шарлатанами не одну телегу накатал
и собак съел столько, что скоро сам завою,
поэтому где-где, но не в моей комнате устраивай зимовье.

здесь место для ёлки, не раз уроненной
горячо любимою кошкою,
и постель мою только троньте, вороны!!
и без вас безустанно во;шкаюсь.

ты не думай, метель, я таких как ты
на завтрак лопаю, как травинки мыльные пузыри,
а к таким невежам и подавно остыл,
поэтому и твоих глаз лазурит
не распалит в моих костры.

так, перестань в комедию,
вредина,

вот тебе, буду ещё
на тебя тратить времени золото.

отступай, мерзавка, до следующего
отопительного
сезона.