Доберман

Самородок!, каких мало; храбр, вынослив и умён, если предстоит преграда - не побрезгует огнём! Проверял неоднократно в разных трудностях я пса, вот достойная награда появилась у меня. Монолит многоэтажек, где квартиру получил, быт квартальников ужасен, криминальным местом слыл. Только это не помеха, для кручёных мужиков!, ни с одной войны приехал!, к сложностям - всегда готов! Весь простор моей однушки занимает арсенал, собранный годами раньше, много не распаковал. Подрывник я, экстра-класса!, в порошок и пыль сотру!, некоторый тип взрывчатки про запас приберегу. Жалюзи на окнах прочно оттеняют шум и свет, а подсветка день и ночно скроет от чужих секрет. Разглядев в окне прохожих через оптику порой, деятельность предполагаю, кого видел невпервой... 
Добермана подарили несколько моих друзей, разом пенсию обмыли к Рождеству прошедших дней. Вот теперь мы неразлучны с верным другом никогда, вырос и окреп за годы, породнившись неспроста. Едем пострелять на поле, благо их полным-полно, неосвоенные земли, или стройки большинство. Мне действительно отрадно, как характером похож!, человеческого больше!, был бы и в бою хорош! Нет таких во всём районе!, среди свор тупых щенков, их выгуливают клуши в безразмерных вширь штанов! Вслед кривя нелепой рожей на породистого пса, слабо представляя может, как натаскан у меня.
В обличии чернильной масти пружина стянута из жил!, оснащена из стали пасти и острия клыков в распыл! В тон броник, в нём отяжелитель, под весом в 8 килограмм, его отъявленный носитель грудины клетки в клинч врагам. Обученный в неравных схватках зловещим взором Доберман, не просвещён в слюнявых ласках и скрытый обойдёт капкан. Мы проживали вместе время, положенное выслуг лет, чужим и пристальным - не веря, найдя в идиллии просвет. А сколько человеку надо?!, я всё имел, что нужно мне и за Отечество награда, доволен пенсией вполне.
Вот утром вышли из квартиры, перчатка у дверей лежит, обнюхивая ту находку, мой Доберман вдруг заскулит. И среагировав в чём дело, ногой скорее отшвырнул, натренированный на дичи, неоднократно нос лизнул. Глаза его залились' кровью, обилием горючих слёз, ведь нужно быть последним гадом, кто дрянь намеренно принёс! Он зашатался с помутненья и подкосился с задних лап, секундно слёг в оцепененье, не верив!, сущности преград. Склонился на колени молча и друга крепко прижимал, дышал, зевал он слишком часто, с непониманий умирал. Впервые, я не знал, что делать?!, кому и как теперь молить?!, я встряхивал его до крика!, не мог лишь друга оживить. Незримо-добрые соседи и подложили этот яд, в случайности давно не верил, представлен множеству наград. Отравленное друга тело домой в последний раз втащил, от грузного бронежилета теперь уже, освободил.
Многое сменилось в жизни, передумав сотню раз, в чём секрет людской злодейства, поселившись среди нас. Нет квартиры и не надо!, перебрался далеко, нет домов многоэтажных!, приносящих только зло ...

  ( Разнёс в пыль весь квартал )