Рай-Бахчисарай
впадают в то невидимое где-то,
в котором Тора - рот, и он - молчит,
а правило - вневременное лето.
Немыслимы цикады-кенгуру размерами
и космо-голосами
на дереве в горах, где я умру, -
не зря под ним сорила жемчугами
с костлявой обгоревшей шеи - вдрызг
летели перламутровые капли,
питая корни. И звучал каприз,
сияя из-под пепла вязью цапли -
писались, как дышались, и стихи
и дни. Где Дора-с-Дорою едины,
шатались с рыжим богом от сохи,
забыв, что море прежде было льдиной
Свидетельство о публикации №123010500904