Неисправимая кокетка

Яркий весенний вечер. Меня встретили все радушно.
Банкет был чуден и весел. А что ж ещё людям тут нужно?
Я сел подальше от шума... Старость такая напасть.
Уже вовсе не хочется шума, и нет уже сил танцевать.
Я рассматривать начал наряды, попутно ведя диалог.
Но вдруг я застыл в ностальгие. Для сего был везкий предлог.

Заметил в конце зала девицы силуэт,
Что в танце сливался с кем-то в дуэт.
Она то смеялась, то строила глазки,
Меняя до боли знакомые маски.
В танце кружилась как когда-то со мной
Танцевала другая. Ещё был молодой....

Я помню, как танцевали
Мы с той на летнем балу,
Она неуклюжим меня называла,
А я был от голоса её как в бреду.

А затем я также нелепо
В сад пригласил прогуляться,
Она кивнула изящно и смело,
Заставив меня засмущаться.

Мы пошли по аллее зелёной,
Говоря о погоде, цветах.
Она смеялась улыбкой притворной,
И искры блистели в лисьих глазах.

Я подарки дарить стал ей часто,
Карауля весь день у ворот,
Но всё это было напрасно,
Для неё было всё анекдот.

А она всё острила, глумилась
Над моею несчастной судьбой,
А лишь просил: "Улыбнитесь!"
И я буду спокоен душой.

И она улыбалась, но всё же
С насмешкой где-то внутри.
На спектакль было похоже,
Только вот сердце ныло в груди.

Но я не сдавался и снова
Приходил к ней под окна в ночи,
Она о любви не сказала ни слова,
Но мне совершенно не хотелось уйти.

Во мне всё горело, пылало,
Хотелось быть с нею везде,
Потратил я время немало,
Писав её облик на старом холсте.

Она кидала заманчивые взгляды,
Стабильности в которых вовсе нет.
И колкие речи её словно яды....
Ах как хорошо, что молчал тот портрет.

Что делать? Что мне с нею делать?
День и ночь я с этой мыслью жил.
И хоть пытался как-то заприметить,
Но к ней подход я всё ж не находил.

Быстро недели летели,
Но она совсем не менялась:
Кокетливо также смотрела,
Притворно игриво смеялась.

Долго я старался что-то изменить,
В конце-концов попытки решил я прекратить.
И вновь закрутилось судьбы колесо...
А было всё это очень давно.

Теперь эта дама давно уж стара.
Немало сердец потрепала она.
Подарил ей когда-то тот самый  портрет,
И не вспоминал о ней много лет.

И сейчас я смотрю на ту пару, что кружится в танце вдвоём.
И вижу: она тоже кокетка. И будет ею во всём.

В любом веке найдутся такие,
Что будут красивы и броски,
При этом души у которых пустые
И от разума одни отголоски.