И что в письме том было? На смерть друга

 
...Марина Цветаева узнала о смерти Рильке в самый канун Нового года. Её первыми словами были: «Я его никогда не видела. Теперь я никогда его не увижу».
Рильке умер 29 декабря 1926 года. В новогоднюю ночь Цветаева пишет ему письмо.


И что в письме том было, что осталось,
Неведомо, но в полночи глухой
Оно дышало, и оно писалось
Холодною, дрожащую рукой.
Как страшно умереть в канун веселья,
И никакое чудо не спасет,
Бывает в жизни нашей невезенье,
Когда поэт уходит в Новый год.

И не шагнув, не заглянув однажды
И горевала, праздник позабыв,
А он легко летел, многоэтажных
Домов едва ль касаясь, трепет крыльев
Его в метель бросал, ее не слыша,
Он был далек, а впрочем, как всегда,
И видела, что поднимался выше,
И с высоты смотрел на города.

Запоминая башни и провалы,
И ленты рек, и полосы лесов,
Она ему поэму диктовала,
Не понимал он сути русских слов,
Но все равно в мелодии и в звуке
Улавливал совсем иную суть,
И пианиста трепетные руки,
И голос соловья ты все забудь…

Но это завтра, а пока в тревоге,
Не понимая, как ей дальше жить,
Она в снегу стояла на дороге,
Меж вечностью и мигом только нить.
Поэмы недописанной стихия,
Осколки от фужера, словно кровь,
Вино разлито, где-то там в России,
Останется последняя любовь.

И флейта затеряется в метели,
И музыка срывается на хрип,
И Новый год в извечной канители,
И только ангел в высоте парит.
О, как же ей печально оставаться,
Сбивался голос, страсть казалась адом,
Освобожденный, он ей улыбался,
И исчезал в объятьях снегопада.

Он исчезал, но обещал вернуться,
Она лишь улыбнулась виновато.
И ход времен как будто повернулся
И вспять пошел- такой была расплата
За то, что как всегда темно и страстно
В пучине грез жила она в ту зиму,
Была порой глуха и безучастна,
И так хотела просто быть любимой.