Окрай

Ради имене Твоего Господи, и очисти грех мой: мног бо есть
Пс. 24:11

Когда тоски свинцовый мячик
меня тревожно усыпит,
а цинк, баюкающий мрачно,
перенесёт обратно – в мир
задумчивого бессловесья
и праздной воли живота,
забудьте! – без проводника
я должен пролунатить бездну.

А позже – брошусь по пятам
и громовым невинным смехом
взлохмачу хмурость бедняка,
приглаженную будним светом,
в толпу влечу на всех парах
и, врезавшись в людскую тучу,
как молоко в кофейной гуще,
я растворюсь, но в облаках.

И, продолжая бесшабашный,
разнузданный весельем пир,
я отделюсь от клики граждан,
умеренной по части крыл,
и, памятью затронув в раже
слепую ширь кротовых дыр,
очнусь меж труб и крыш гаражных
с лицом в запёкшейся крови.

Тогда глубокие морщины,
сложившись с линиями ран,
предстанут письмами кручины
и станут приклонять к стопам.
Стыдясь людей, в земле палимой
я в перьях буду по пескам
тащиться в поисках долины,
где бездный путь опять создам.

Пока следы не сдует ветер,
я не узнаю полной смерти.