В

1.
всевластием как правом вето
на солнцепёк чужих морей
хмелеет призрачное лето
за всех святых, за всех людей

и то обменивать не станет
что спящие на сеновале — врозь!
в канун неблизких расстояний
и вкривь и вкось, и вкривь и вкось

и тешится оно втихую
от пышногрудых белых зим:
я может быть свою вторую
жизнь положу на веки им

2.
дождю и серости — декада;
на переправе к лучшим дням
всенаходимостью радара
себе — опустошитель сам

но Там — богаче чем епископ,
ответом на хвалу хулы
мерцают золотом прииски
в карманах минской детворы

что сбудется? о том не знают
живущие как склочный дом,
то ли изнанка станет раем
и Серебрянка — серебром

как ни было б,
              меня слова прощают
мне, безбилетнику времён,
святой Франциск святые дали
кладёт как дальнозоркий сон

в нем переправа с пароходом
глодают яблочный пирог,
и радость нового исхода,
и под фатою — белый смог

3.
о, если б где-то кронам просто
сойтись под облаком чужим
о, если бы свидомый Вроцлав
казался близким и родным

там, в незабудках ратуш чьих-то
нам поселиться на века
что даже святославный Рихтер —
вдруг надоевшая рука

вдруг только тишина меж нами
и та свобода, что в наклад
где рынок свят и светлым раем
нас пустословицей вершат 

крест на крест: мира обретёте
как покрова Пречистой вслух
как в голубом том переплёте
где лишь слова, слова… и дух

возрадуется: он прибудет
всея, что посполитость Речи
и по утру, и по пополудни
которая зачем-то мечет

бисер света…
но ту не жаль — скрижаль тебя
ее оставлю без ответа
но все ж любя, любя, любя

на том сойдясь, что шлях —
                цэ правда!
что правда — шлях…
что он брусчаткой за оградой
наш - потерять друг друга - страх

4.
о, маслобойни будущих
и сыроварни мечт
есть в одиозном будущем
всего один лишь меч:

гречанки, греки, люди
им разрубив узлы
на постаменты встанут
без бронзовой вины

там, королевич роста,
тебе земля и высь
купцом венецианским
отныне назовись

на пару со звездою
от маршальских погон
я от всего укрою
и сообщу урон…

5.
по-над границей, вправо
на карте место есть:
вам Польша — переправа
нам — вековая месть

холодная, не стынет,
разделы не забыв;
вам — молодая Гдыня,
нам — яблоко и срыв

во смутном небе стачкой
нам будущий зарок,
вам рыцарь в небе брачный
и белый Белосток

и белая невеста
что с голубем в груди
тебе уступит место:
приди,
          приди,
                приди

6.
я подарю тебе Москву
сей город, видевший вождей
и эту площадь,
и этот мавзолей

возьми его червонным
даром
возьми моей любви
огарок

и положи его в котомку
сей город вспомнишь -
будет ломка.

7.
когда оставишь свой уют
и это верно, что тебя здесь ждут
тогда зима

она калитка на крючке
на проволке
на волоске
вскользь пролиставши мемуары
она вальсирует без пары
и паром валит из углей
она фонарщик
для людей

а ты?
кем ты на празднике снегов?
мороженщик?
старьевщик?
повелитель снов?

а может на автобусе
в аптеку?
а может вплавь
да в ледяную реку?

а может только человек
что чародеем-колдуном
волочит из бессонниц
ком?

ты кем ни станешь -
я тебя приму
метель пошла на второй тур
кадриль сея белым
трескуча
ты кем ни станешь
лишь не мучай

себя…
нам в паре все одно попроще
в серебряной как грезы роще
на остановке, рядом с теми
кто на маршрутку
не успели

но не беда
ведь вера в чистое жива
ведь за окном еще зима:
тепло на много дней в груди
еще зима
еще люби

8.
из зеркала и стали
автовокзал лобзаний -
он плитка, пол и столб;
и если серы дни,
поляки впереди
то приближаешь грот

из наших встреч негде-то
где я в ничто одето
оно - лишь глубина
за окнами из ратуш,
где приглашают замуж
и детская мечта

прилечь на юге склоном
и запастись патроном:
из ветки автомат
вся жизнь - она порядок
из картотек и грядок
где неслучайный клад

лежит в земле запястьем
над черенком от счастья
о, чувства - вы слепы
через плечо есть сумка,
а в голове лишь думка:
ты, только ты живи