Казалось бы, надежды нет

Казалось бы, надежды нет.
Но есть декбрьский снег, есть свет,
сочащийся из под двери кухонной,
неразличимые слова...
А под окном следы волхва,
а может - невидимки-почтальона.

Он с толстой сумкой на ремне
тихонько постучал ко мне
и ускользнул  бочком, бочком, по-крабьи.
Открою в нетерпеньи дверь,
и на пол упадет конверт -
под маркой не засох гуммиарабик.

Кто ты, о мой корреспондент?
Увы, но вне фейсбучных лент
я будто никого уже не помню.
Откуда, из каких времен
письмо доставил почтальон,
и от кого, и любопытно, что в нем?

Быть может это ты, мой друг
кодатошний? Не смыть кровь с рук
твоих уже, но три десятилетья
назад ты приходил в мой дом
и с полки брал за томом том
Так для чего ж читал ты книги эти?

А может, это вы, Атос?
Немного жаль, что не пришлось
спина к спине... но как-то я заметил,
что удручён ли, обречён,
за правым чувствую  плечом
вас, граф - при шляпе, шпаге  и мушкете.

А может, это ты, старик?
Опять про книги. Да, от книг
ломился шкаф в твоей уютной келье.
Ты их внимательно читал -
но стал в итоге тем, кем стал.
Но я не удивлён,  на самом деле:

там, позади печатных строк,
сокрыт последний лепесток,
но чтобы разглядеть его, не хватит
простого зрения; твоё ж
за правду принимало ложь
и за героя принимало татя.

Прошедший год ужасен тем,
что я не удивлён никем.
Кто братом был, тот и остался братом,
кто не был - чёрт с ним, нет и нет.
Но блин, заглядывать в конверт
так страшно.  Пусть лежит, нераспечатан.