Сонет-Селфи

СОНЕТ-СЕЛФИ




Медальоны Игоря Северянина (1887-1941)  – это 114 сонетов и вариаций. Цикл создавался более 10 лет, с начала 1920-х годов до 1934 года. Большинство сонетов посвящено известным людям: поэтам, писателям и композиторам. По определению Юлии Бабичевой, «медальон» – это  оригинальный жанр, созданный И. Северяниным, в котором факты чужой жизни и личности органически соединены с лирической рефлексией автора-поэта.

В новогодние каникулы многие авторы будут путешествовать, побывают в разных городах. Многие авторы, не имея такой возможности, придадутся воспоминаниям о своей малой Родине, о городах, местах, которые остались в их памяти и, которые к себе притягивают.

Сегодня никто и ничто не мешает авторам творить и делиться своими открытиями/воспоминаниями с миром через социальные сети, создавать свои оригинальные жанры, например, СОНЕТ-СЕЛФИ…





Жду авторские СЕЛФИ (Сонеты/вариации)




………..«На фоне канонической формы сонета особенно
………..эффектны бывают нарочитые отступления от нее.»
…………………………………..Михаил ГАСПАРОВ




 
СМОЛЕНСК / Валерия КИРСАНОВА


Мы запускаем в небо квадрокоптер,
Стоит над ухом комариный писк,
Лягушка с механическою мордой
Раскручивая винт, взлетает ввысь.

Плыви над постаревшими холмами,
Покрытыми чужими письменами,
Проделав круг, ко мне опять вернись.

Вот там, у Долгомостья, шли татары,
Но не дошли за глубину болот,
А здесь поляки наш собор взорвали,
В котором служба шла, стоял народ.

Смотри, бойницы с льющейся смолою,
Стрелец убитый с красной головою…
Ты всё заснял? Тогда пошли вперед.


САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ВЕСНА. / Анна ХУРАСЕВА

Плывут по небу перья-облака,
касаясь Петропавловского шпиля.
Весна опять в свои права вступила,
предчувствие любви пьянит слегка.
……….. Вдыхая воздух Финского залива,
………. идём мы в тишине, неторопливо,
………. беседуя о разных пустяках.

Сомненья прочь о том, что будет завтра,
Есть этот миг, сегодня и сейчас.
Незримо Ангел охраняет нас,
в тот день и час волнующего марта.
……….. Нельзя вернуть ушедшее вчера,
……….. поют о том пронзительно ветра,
……….. известна им безжалостная правда.



ТАГАНАЙ / Жанна БАРАНЧИНСКАЯ

Зима. Урал. Вечерняя заря.
Седые сопки. Серебристый иней
Хрустальным блеском розовато - синим
Покрыл тайги суровые края.

Случайно можно встретить глухаря
И множество следов неровных линий.
Зима. Урал. Вечерняя заря.
Седые сопки. Серебристый иней.

Покоится промозглая земля
В перине мхов, кипрея и полыни.
Лобазник замер в виде журавля.
И тонет в фиолетовой пучине,
Передавая эстафету дня,
Дорожкой ускользающей, лыжня.



ЭЛК (Польша) / Мария АБАЗИНКА

Лебяжий пух плывёт в забытых снах…
Не замедляя времени инерций,
Тевтонский дух пульсирует впотьмах.
Смиряя память русского и немца,
Молчаньем плит их упокоен прах.
Вертеп: овечки, ясли, мать с младенцем,
А выше всех – костёл Святого Сердца
Зелёным шпилем чертит в небесах.

В Сочельник тихо выпал первый снег.
Под мостиком лениво плещут волны,
Прохожий пан меня толкнул невольно –
Спешит к столу патриархальный Элк.

Звучит псалом знакомого мотива,
Глаза друзей, двенадцать блюд, молитва…


СЛЮДЯНКА (Иркутская область) / Мария АБАЗИНКА

Повсюду свет. Повсюду аромат –
цветёт шиповник. Белые дорожки,
засыпанные мраморною крошкой,
ощерился причал оградой мачт…

Туманом дышат воды спозаранку –
в ладонях гор лежит Байкал. Слюдянка.

Взрывает сопки мраморный карьер,
в Китай сбывают вековые кедры
и жадно ищут золота и веры –
намешано в народе много вер.

За призраком свободной жизни лучшей
бегут сюда, остатки сил губя…
У вышек и заржавленной колючки
я верила, что спрячусь от тебя.


МАТУР (Хакасия) / Мария АБАЗИНКА

Замучил затянувшийся бронхит,
Опять полковнику никто не пишет…
Шалит эпоха электронных писем:
Опять буран, опять компьютер виснет
И забываю у тебя спросить
По поводу рифмующихся мыслей –
Оборвана связующая нить.

А снегохода можно ждать до тризны.
Глубоким снегом этот мир укрыт
Под одеялом – миллионы жизней:
Горячие сердца, холодный быт
И крепкий дух, что весь за зиму выстыл.
И потому как синий лёд звенит
Суровостью своей сонет сибирский.


РАЙКОВО (Хакасия) / Мария АБАЗИНКА

Хакасия, уставшая от бед,
прекрасное лицо дикарки прячет.
Её душой, скорбящей от подачек,
отвергнут снисходительный сосед.

Я родилась в степи у вод Уйбата,
текущего привольно по весне.
Там горизонт в пылающем закате
колышется, загульного пьяней.

Дольме'ны сторожат урочный час,
под ними дремлет злато Чингисхана,
заклятое от человечьих глаз.

Привольный дух нуждою не согнуть,
за деньги не купить, и в этом суть,
хранимая камланием шамана.



КОЛОМНА / Леонид ФОКИН

...........................................Роману Славацкому


Коломна. Кремль. Восточная стена
ещё в наростах домиков-ракушек
и несколько, вздыхающих старушек,
проходят мимо тёмного окна.

Со службы?.. Нет?.. Из Царствия теней
ноябрьских, но давно прошедших дней...

Покажется, - остановилось время.
И что оно такое? Небо, хлеб,
избитая во всех столетьях тема:
проклятий, ожидания, хвалеб...

Рябины куст, гроздь красных ягод, звон
колоколов доносится, откуда?
Когда я сплю, измученный простудой
И вижу жизнь, сквозь неизбывный сон.


РИГА / Леонид ФОКИН

рождественские ясли вмерзли в лед
присыпал снег фигурки из картона
не утро – детство.. в небесах бездонных
рождественские ясли вмерзли в лед

какую сказку рассказать черед?
привиделось в поземке заоконной –

рождественские ясли вмерзли в лед,
присыпал снег фигурки из картона.

мать сын отец вертеп волхвы народ
но больше всех и выше всех ворона
дары проверив место вновь займет
на поручне ближайшего балкона

и будет ждать по-птичьи новый год,
хлопки петард, снежинок хоровод.


РУЗСКИЙ МЫС / Леонид ФОКИН

Чей путь длиннее: ветра долгих зим,
пугающего воем ледяным;

теней, ползущих в ночь из ночи к ночи;
а может птицы, превращенной в дым
и разлетевшейся на сотни клочьев…

Чей путь короче, камня в язвах льда,
похожего на черного кота,
прилегшего на белою рогожу;
а может ивы, той, что у пруда
серебряной, змеиной дышит кожей…

Звенят жалейки бледных пастухов,
чьи овцы помнят путь от дома к лесу.
И чья-то усыпленная принцесса
поет во сне псалмы не зная слов.


КАЗАНТИП / Леонид ФОКИН

Не шелохнется синяя полынь
в тяжелой желтой гриве скал прибрежных,
расчешет кто ее рукою нежной,
какая из седеющих рабынь…

Блеснёт на шее нить зеленых бус,
шрам на запястье, словно русло речки,
змеиный ли расчетливый укус,
засохший шип вонзил терновый куст,
а может быть то знак нежданной встречи?
а может быть…
Подкрался тихо вечер,

качается на волнах свет луны,
все незаметней, шеи, морды, крупы,
а может то лишь горные уступы
давно забытой, сказочной страны…


ТАГАНРОГ / Леонид ФОКИН

Утянет верховой волну в безморье,
Губастый камень сплюнет вбок песок,
Чумной змеей боспорское подворье
Переползет на северо-восток,

Останется лишь память мертвой рыбы
И камышовый меотийский мрак,
Как будто здесь рабов снимали с дыбы
Кидали на седеющий бадяк.

А дальше ночь
Колючая, сухая,
Здесь жить невмочь,
Здесь боль и та глухая

Невнятная, как вера, вечность, речь,
На мостовых колючие каштаны,
Ошметки августа и холод ранний
Встает на пост Таганий рог стеречь.




АРХАНГЕЛЬСК / Леонид ФОКИН

коптящий жирник счет ведущий дням
устал вещать простуженным теням

озябные ветра стучатся в двери
протяжная распута в черный хром
не обошла окольно старый дом
на тонколедицу ступивший берег

кто здесь судья, заступник, кто истец
вода начало и вода конец

жирующая сельдь томится в бочках
засольщики-монахи в кельях спят
собаки воют… кто кому здесь рад
тяжелые шторма взбивают ночи

им не поймать, бредущий наугад
иссиня-дальних глаз колючий взгляд


ХОРЕЗМ/ФЕРГАНА / Леонид ФОКИН

Гончарный круг – хорезм, а фергана –
чачван из виноградных лоз, как странно
песчаной бурей в сердце тамерлана
засыпаны дороги и страна
семи безумцев, новая весна.

нам не проснуться между строк дастана
иного мира капли – океаны,
как корни-змеи – наши имена,
забытые на камне, оживают.

с мешочком риса лейли и меджнун
вторую осень чувства свои прячут
не остывают угли звёзд и лун
и черепки горшков, и клочья струн,
и тени ив, становятся вдруг зрячи.


ТОБОЛЬСК / Леонид ФОКИН

По сумеркам кофейным нагадать:
зерну, – земли; воды, – упрямым всходам;
ветвям, – листвы; кузнечику, – мелодий;
синь неба, – облакам, а после – спать,
не замечая зимние восходы.

В медвежьем равновесии,
внутри
берложего угла ютятся тени
совсем другой, не сбывшейся зари,
иного откровения…
Щебечут
в ветвях ольхи о том ли снегири?..

… и припадают лбами к темным пням
сугробы, отпевая холод ночи,
не доверяя ледяным огням,
тропинки освещать сорочьих строчек.


РЖЕВ-ЗУБЦОВ / Леонид ФОКИН

Притопленные лодки, как-нибудь
себе займем на рыбу и на пиво,
и наизнанку вывернувши грудь,
посмотрим на автобус сиротливо.

Последний рейс ни в космос, ни в село,
но точно до конечной остановки,
где листьями по горло замело
фигуру странной женщины с веслом,
и партизана с бронзовой винтовкой.

А там и ворон кашлянет: кар-кра,
Приблудный пес зевнет роскошным вайки...
И на троих до самого утра
И пить, и петь, привязывать к ветрам,
Точнее к их хвостам, пустые банки.


ПЛАТО ПУТОРАНА / Леонид ФОКИН

Угрюм-река, раскатистые громы
толпятся вдоль холмистых берегов
раскиданы стога сырой соломы...
Что ж снова не хватает чувств и слов
раскрыться перед туч плывущим храмом,
гуденьем водяных колоколов
………и молнией, рассекшей небо шрамом..

………и молнией, рассекшей небо шрамом..
любуется кузнечик-богослов
а рядом с ним кузнечик далай-лама,
а рядом с ним кузнечик – иванов
и хочется дышать сквозь буреломы
брусникой, знать, что в складках местных мхов
Угрюм-река, раскатистые громы…


УФА / Леонид ФОКИН

По белым улицам, по белым тропам,
Ломая голос внутренних хоров,
Листать, как книгу жизни – город, зиму,
За чистым снегом слышать скользкий лед,
За тьмой ночей сплетать в косички света
Сияния уставших карих глаз..
Уфа.. Ууууууфаааа… декабрь, медовый ветер
Оставил сладкий привкус на губах.
Здесь каждый шаг замысливает звезды
Проявленного млечного пути:
Он в крыльях пролетевшей мимо птицы,
В изгибе каждой ветви. За окном….
Уфа.. Ууууууфаааа… Открытая страница
На белой строчке, в белой вспышке – домммм…