Небонебонебо альманах миражистов

 НЕБОНЕБОНЕБО
 Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Виктор КУЛЛЭ Никас САФРОНОВ
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
 
НЕБОНЕБОНЕБО
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Виктор КУЛЛЭ Никас САФРОНОВ
КрасноярсК 2022
 
Альманах Миражистов
НЕБОНЕБОНЕБО
 
Составил Николай Николаевич ЕРЁМИН
Альманах  украсил  художник Никас САФРОНОВ
Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС
               
СОДЕРЖАНИЕ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ  Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Виктор КУЛЛЭ Никас САФРОНОВ
 
……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов  НЕБО НЕБО НЕБО
 
 
Имяславие
Konstantin Kedrov
Сегодня, 4:57
Кому:вам


Бог не есть Имя
Но Имя - Бог
Естественное состояние духа
Когда для духа Духа голодуха
Естественно для сердца состояние
Души и тела противостояние
Я знаю точно что душа сильней
Поэтому я не расстанусь с ней
Заглядывая в мир потусторонний
Я знаю точно я не посторонний
Конечно я не тороплюсь туда
Но каждый день зову ее сюда
Я имени ее не назову
Зову ее зову ее зову
Я знаю сердцем Сердце не миную
Зову ее и Имя именую
25 декабря 2022
--
Отправлено из Mail.ru для Android

Konstantin Kedrov
Сегодня, 2:25
Кому:вам


Не останавливай сердце внутри часов
Останови часы внутри сердца
23 декабря 2022
--
Отправлено из Mail.ru для Android
Konstantin Kedrov
Вчера, 22:52
Кому:вам


Непризнанный и незамеченый
Уйду сиянием отмеченый
Сияя радужными призмами
Уйду непризнанный но призванный
Вослед услышу мол икается
Не кланяется и не кается
Действительно не в чем не каюсь
Не обо что не спотыкаюсь
Не то плыву не то лечу
Оглядываться не хочу
Лечу лечу и не оглядываюсь
Но кажется уже догадываюсь
Я догадался догадался
И от восторга разрыдался
Я понял грустно понял нежно
Что наша встреча неизбежна
Да как бы не было далеча
Я знаю неизбежна встреча
Ведь я давно уже не чувствую
Но вспоминаю и предчувствую
24 декабря 2022
--
Отправлено из Mail.ru для Android

Konstantin Kedrov
Сегодня, 6:35
Кому:вам


Наверное я все перевираю
Когда вас приближаю ближе к Раю
Перевирай или  же не перевирай
В моих стихах для вас открытый Рай
Ответ понятен мол повсюду ад
А ты про Рай которому ты рад
Да я не спорю вы конечно правы
Алмаз сияет только
из оправы
Кто победит на этом плебесците
Алмаз в оправе или в антраците
Ведь я не материалист в экстазе
Я лишь хотел напомнить об алмазе
Да об алмазе я хочу напомнить
И темный мир сиянием наполнить
Я знаю мир бывает безобразен
Но мозг звездообразен и алмазен
26 декабря 2022
--
Отправлено из Mail.ru для Android

 
 80-летие «стихозавра» поэзии Константина Кедрова
Версия для печати
Обсудить на форуме
Юбилеи и круглые даты классиков и современников
Тэги: культура, литература, поэзия, кедровчелищев
________________________________________

Больше чем поэт» Константин Кедров.
Фото Юрия Машкова/ТАСС
В ноябре уходящего года исполнилось 80 лет Константину Кедрову-Челищеву – пусть не юбилей, но дата круглая и славная. Тем более, словно следуя завету Евгения Евтушенко, Кедров больше чем поэт: литературный критик, кандидат филологических наук, доктор философских наук, профессор Литинститута им. Горького, теоретик метареализма… И основатель ДООСа – Добровольного общества охраны стрекоз, поэтической группы авангардного направления, в которой носит звание «стихозавра» и которую считает «большим, чем просто сообщество друзей поэзии. Это прежде всего поэтическая свобода».
В 2000 году именно по инициативе и под руководством Кедрова впервые в России праздновался Всемирный день поэзии ЮНЕСКО – и с тех пор отмечается ежегодно. Вот и в марте 2022-го Кедров выступал на Дне поэзии в московской библиотеке искусств им. Боголюбова, причем в качестве не только поэта, но и вокалиста. Там же в течение года проходил цикл его онлайн-лекций о литературе, а в конце осени – начале зимы состоялась выставка «Параллельные миры Константина Кедрова»: живописные инсталляции, монотипии и артефакты. Но прежде всего он поэт, и в октябре в «НГ-EL» была опубликована его новая подборка: «не государственник не частник/ я в этом мире не участник/ я в этой жизни не бесчувственник/ я ваш сочувственник и чувственник…»
Если обратиться к другим современникам, то юбилеи и круглые даты случились у писателя Юрия Безелянского (90 лет со дня рождения), поэтов Игоря Волгина (80 лет) и Игоря Иртеньева (75 лет), прозаиков Виктории Токаревой и Виктора Пелевина (к его 60-летию снят документальный фильм «Пелевин»), у прозаика Леонида Подольского (75 лет) и поэтов Геннадия Калашникова (75 лет) и Андрея Шацкова (ему 70), у лауреата премии «НГ» «Нонконформизм» поэта Михаила Сапеги (60 лет).
Если обратиться к классикам, были отмечены и 300-летие Григория Сковороды, и 305-летие Александра Сумарокова, и 230-летие Ивана Лажечникова, и 220-летие Александра Одоевского, и 210-летие Ивана Гончарова, и 200-летие Аполлона Григорьева, и 155-летие Константина Бальмонта, и 150-летие Михаила Кузмина, и 140-летие Корнея Чуковского, и 135-летие героини главной мистификации Серебряного века Черубины де Габриак (Елизаветы Дмитриевой), и 130-летие Константина Паустовского и Марины Цветаевой, и 125-летие Ильи Ильфа, и 120-летие Вениамина Каверина, и 115-летие Варлама Шаламова и Арсения Тарковского, и 110-летие Льва Гумилева, и 100-летие Юрия Левитанского и Евгения Войскунского, и 90-летие Василия Аксенова, Владимира Войновича, Фридриха Горенштейна и Евгения Евтушенко, и 85-летие Александра Вампилова... И 60-летие рано ушедшего прозаика Игоря Яркевича – тоже лауреата «Нонконформизма»… Юбилеи случались не только у людей – например, в уходящем году исполнилось 100 лет псевдониму Даниил Хармс. Или 60 лет творческой деятельности поэта-«смогиста» Владимира Алейникова.
Всем – юбилярам и неюбилярам, классикам и современникам – мы желаем сохранить и приумножить своих читателей. И в наступающем году, и далее.
 
 



 
……………………
Николай ЕРЁМИН
АльманахМиражистов  НЕБО НЕБО НЕБО
 
 
ШАМБАЛА ВО СНЕ И НАЯВУ   
ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА

Художник
Играет на скрипке -
Такая в душе благодать…

Ни музыки,  ах,
Ни улыбки
Не может мой друг удержать…

Пока я рисую –
В ответ –
Его вдохновенный портрет…

И нам  помогает мольберт
Раскрыть
Вдохновенья секрет…
2022

***
Боже,
Как сердце стучится…
И на свободу стремится!
Чтобы тебе поклониться
И за меня помолиться…

Снова и снова -
Слово и слово…

***
И до того поэт, певец, ты дожил,
Что ничего и никому не должен…
А все – тебе должны:  - Привет! Салют! –
Но ничего – никто – не отдают…

Среди слонов, верблюдов и ослов
Капитализм  бездушен  и суров…

И  твоя Муза  посреди молвы
Прозрачней, чем  Дюймовочка,  увы…
И похудел в полётах твой Пегас…
А ты поёшь стихи – как в первый раз…

***
Как хорошо,  разбередив  фантазию,
Идти  и ехать из Европы в Азию…
О,  миражей  волшебные  минуты!
О, Шамбала, счастливая страна,
Хоть нет тебя на карте почему-то,
Во сне и наяву ты мне видна...

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Снова вдохновенье правит в мире…
И я рад, что  летом и зимой
Лист тетрадный бродит по квартире –
Наэлектризованный – за мной…

***
- Что ты хочешь доказать, малыш?
Никого ни в чём не убедишь!
Не печалься, подрастёшь – поймёшь,
Где на свете правда, а где ложь.
* * *
Я  говорю на многих языках,
Ты говоришь на многих языках…
Как много лет с тобой, увы и ах,
Мы говорим на разных языках!

* * *
Молодые, пожилые -
Озабоченные,
У них зубы золотые,
Позолоченные…

* * *
Я не люблю безумных поэтесс,
Которые, увы, на показуху
Грозят запястья взрезать безопаской,
Чтобы добиться всех своих желаний…

* * *
Поехала крыша… И с нею
Поехал наш старенький дом,
Где в старости быстро умнеют,
А в детстве умнеют с трудом…

* * *
У тебя – шизофрения,
У меня – гипертония.
Чем закончится – вопрос –
Наш хронический психоз?

* * *
Я побродил по Интернету…
Кого, кого там только нету!
Не зря, общение ценя,
Там можно встретить и меня.

* * *
Бог-отец,  Природа-мать,
Обнажив на Солнце пятна,
Заставляют понимать
То, что было непонятно…
* * *
У молодых неполадки с мозгами,
У пожилых неполадки с ногами.
Кто в одиночестве, кто в тесноте,
К храму хромают и эти, и те…
* * *
- Я умру, - сказал барон, -
И не надо мне перечить.
Вот, возьмите миллион,
Чтоб меня увековечить!
* * *
Как звучит то тут, то там
Мендельсон и Мандельштам!
Прогоняют смертный сон
Мандельштам и Мендельсон!

* * *
Вице-
Мэр –
Лице-
Мер!

* * *
И сказал урод красотке,
Чтобы вправить ей мозги:
- Береги свои колготки,
Ноги в руки – и беги!

* * *
Снова сердце полно ожиданием,
Нежным солнцем любви, снежным таяньем…
Снова кажется мне, что вот-вот
Что-то важное произойдёт…
http://stihi.ru/2022/12/24/8397
 
КОСМОС В НЕБЕ И В ДУШЕ 

***
Я возник из ничего,
Всюду, раз и навсегда,  -
В завершение всего,
Не считающий  года…

…Чтоб сказать спешащим в Рай
Или в Ад:
- Не возникай!

***
Теперь всё чаще хочется мне плакать
О том,
Что быть могло, да не случилось…

Что дальний свет Зодиакальных знаков
Не осенил меня,
Скажи на милость!

Что неспроста
С утра и до утра
Шепчу себе: - Пора, мой друг, пора!


***
Мы встретились случайно в ноосфере…
Поговорили о любви и вере…
Поверили друг другу…Тили-тили
Пропели…  И друг друга полюбили…
Так крепко, что  – влюблённые – в астрале
Случайно мы расстанемся едва ли,

Поскольку на земле, на белом  свете,
Нам это не позволят наши дети…


ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
Бес – беспринципный человек.
Бог – человек принципиальный.
Во мне и в них – бессмертный век.
В округе – век суицидальный.

***
Космос в небе и небо в душе
Неразлучными стали  уже,
Потому что слова и дела –
Все - Молитва в себя приняла…

* * *
Кто за меня вырастит эти цветы?
Кто за меня напишет эти стихи?
Кто за меня проживёт ради них лет сто?
Если не я, то, сам понимаю, никто.

* * *
— Я вас услышал! —
Сказал глухой.
— Ну, что ж, посмотрим! —
Сказал слепой.

АЙСБЕРГИ ПОДСОЗНАНИЯ Е.А.М.
Коллаж мартобря

НАД ДЕРЕВНЕЙ ЗЕРКАЛЬНЫЕ ЧИСЛА
ПРИГОВОР ПЕРВОПУТОК ЗВЁЗД
ФИЛОСОФИЯ КОРОМЫСЛА
С ВЕДЬМОЙ БРОДЯТ В ПОИСКАХ СМЫСЛА
КОСАРИ РАЗОРИТЕЛИ ГНЁЗД

УМ

ВОЛЬНОДУМИЕ ОСТРОУМИЕ
БЛАГОРАЗУМИЕ ТУГОДУМИЕ
СКУДОУМИЕ БЕЗУМИЕ
СЛАБОУМИЕ

* * *
Я правду отделял от лжи,
За миражами — миражи...
О, эти ночи, эти дни! —
Неразделимые они...

* * *
Я в Лувре был... Я в Лавре был...
Я ничего там не забыл...
Но вновь, как грешника на суд,
Они меня к себе зовут...

***
Не гадай мне на картах Таро!
Всё, что будет со мною – старо…
И, сама ни о чём не гадая,
Будь со мною, пока молодая…
***
Поэт про солнечные пятна
Писал темно и непонятно…
А солнце излучало свет
И песенку: - Привет-привет!
***
- Не ходи туда, куда не надо!
И не пей ни мёда и ни яда
С теми, кто тебе готов налить…
- Как ты скажешь – так тому и быть!

ГУЛ
- Амба амбициям!
Рад я традициям…
- Амба традициям!
Рад я амбициям…

ВОСТОЧНЫЙ СЮЖЕТ

Делает шаг глупый ишак,
Смелый на вид, -
И кувырком, в пропасть влеком,
Тут же летит…
***
Может, хватит хвалиться запоями
И своей гениальной судьбой?
И гордиться душевными болями
И желаньем покончить с собой?

***
По поводу разных двух мнений:
Не делайте резких движений
Ни к той, ни к другой половине…
Раздваивайтесь посредине!
***
Я выжил при социализме,
Чтоб выжить при капитализме…
Живу – и чувствую, - Эх-ма! –
Что выживаю из ума…

***
Тысячи Божьих коровок
Разом
На луг опустились…
Вот я и стал пастухом.

***
Лишь в стихах
Раскрываются тайны…
Ах, Поэзия, Муза, помедли…
Я не понял ещё, что к чему…

***
Перелить из пустого в порожнее –
И присутствующих напоить…
Вот, пожалуй что,  счастье!
Что скажешь?

ОЖИВАЕТ СОСНА

Оживает сосна
После зимнего сна…
Хвойно дышит она:
- Хорошо, что весна!

на фото Николай ЕРЁМИН и композитор Николай ОЩЕПКОВ
ЧТО ВПЕРЕДИ?   
***
Ждать у моря хорошей погоды?
Нет! Мне важно – ч т о  там,
Впереди…

Ветер – голос и воля природы –
Дует в спину:
- Иди и плыви!

Нет – лети! -
Как торнадо, цунами,
Или радостный смерч – над волнами!

И я снова чего-то хочу…
Ах, -
Иду… Нет,- плыву,- нет, - лечу!
2022

СТРИПТИЗОЛ

Боже мой, до чего я дошёл
В искажённом пространстве и времени!

Врач советует пить «стриптизол»,
Чтоб держаться в пегасовом стремени -

И, не путать, где миссис, где мисс,
Посещая весёлый стриптиз…



***
Словом, увы, и обычаем
Я, уподоблен рабу,
Что-то уж слишком обидчивым
Стал  на себя и судьбу…

- Ну, подскажи, сделай милость, -
Я вопрошаю во зле, - Господи,
Есть справедливость
Где-нибудь здесь,  на земле?


ВИД ИЗ ОКНА

Жалея – гласно или тайно  -
То обо всём, то ни о чём,
Жизнь провели, как бы случайно,
Ты - пациентом, я -  врачом…

В стенах одних, где  - вот те на! –
Здоров ли, нет ли -  суть одна:
Опять нам  из окна  видна
С ума сошедшая страна…


ЕСЕНИН-25, МАЯКОВСКИЙ-30, ЦВЕТАЕВА-41


- Загубили, гады,  загубили!
До самоубийства довели…

- Лама савахфани, - Или, Или…-
Ангелы и бесы всей земли
 
Пригвоздили?.. Или… Задушили?..
Застрелили… - Или – помогли?


***
То бодрость, а то усталость…
То радость в груди, то злость…

Чего не хотел – сбывалось…
И то, что хотел, сбылось…

Закончилось выживание -
Живу себе,  ничего…

Хочу загадать желание…
Да нету ни одного…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

ПОСВЯЩЕНИЕ НАТАЛЬЕ НИКУЛИНОЙ

В столице пробок я в час пик
Вдруг понял, что Москва – тупик.
И нам – Урра! – Живём пока,
Не выбраться из тупика.

***
Человек – создатель.
Время – разрушитель.
Солнце – наблюдатель…
Ветер – утешитель…

***
Нынче в моде новый хит:
«Кто кого пе-ре-хит-рит?»
Припевая – Ай лав ю! –
Все поют… И я пою…

***
Я не верю пиитам, пишущим о смерти.
Все, пропитанные спиртом, они - точно черти,
Так и смотрят, кого бы из поэтесс сфестивалить?
И матерью одиночкой после фестиваля оставить…

***
У поэта две печали,
Как две маски, на лице –
Остроумие в начале…
Слабоумие в конце…

***
Я слушал сегодня органную музыку Баха…
Ах, -  в каждом аккорде – бурлило дыхание Бога…
И  видел глазами закрытыми, и чувствовал, ах, как  дорога
Уводит меня в бесконечность блаженства и страха…

***
Знай, что  одиночество – награда…
Быть в толпе – увы, напрасный труд…
Не ходи туда, куда не надо…
Будь один, пока не позовут…

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Полжизни узнавал друзей…
Полжизни познавал врагов…
Пока не понял я, о Боже,
Что те и те – одно и то же…

ВОСПОМИНАНИЕ О БАСТИЛИИ

Бастилия – Бест стиль
И рабства, и свободы –
Недаром снесена
С Лица Земли она…

***
Стихи – от чувства или от ума –
Стихия… Грустно ль, радостно, эх, ма!
Шторм, буря, где любой из нас бывал…
И знал,  что впереди - 9-й вал…


СЛОВО

Ах, как жаль, что выпито вино
И слова сливаются в  Одно,
Бывшее в начале – Чья вина? –
Слово  -  без любви и без вина…

***
- Поверь в мечту! – Пропел  старик…
И заглушил слезою крик:
- Вы, вы, неверия года, -
Моя беда, моя беда!

………………………………………………………
ВУЛКАН  КРАКАТАУ в НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ

                Ал. Матвеичеву
Врач дежурство коротал…
И в палате № 6
Телевизор рокотал:
- Друг, пока надежда есть,
Выпей водки из стакана
Вместе с лечащим врачом!
…Извержение вулкана
Сразу  станет нипочём…
И, покуда жив, - сполна –
Без вины хлебни вина!
- Жизнь – одна, и смерть – одна…
Двуединая она.
С Новым годом, Старина!
Не смущайся…Пей до дна!
Всех сегодня или завтра
Ждут и Ява, и Суматра! –

И дежурный врач, хорош,
Молвил: - Как тут не нальёшь?

Николай ЕРЁМИН  Декабрь  г Красноярск





 
 
…………………………….
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов НЕБО НЕБО НЕБО НЕБО НЕБО
 
 
ТРОПОЮ  ВОЛХВОВ

Что  видел  один? Что  изведал  другой?
А  третьему  что  осветила  звезда?
Пустыню, покрытую  снежной  крупой?
Могучие  стены  и  в  них  города?..

Пространство  и  время  постичь  до  основ
Мешают  верблюды, попоны, тюки,
Торгующий  люд, чтущий  чёрных  богов,
Какие  от  истины  так  далеки…

Меняются  виды, меняется   шаг –
Но  город  огромный  является  вновь.
Владеет  простором  безжалостный  шах,
Ему  недоступна  людская  любовь.

И  снова  над  миром  немотствует  храм,
Но  хлопотно  веру  чужую  понять.
Не  золото  жизнь  застрахует  от  драм –
Всего  лишь  уменье  любить  и  прощать.

Но  снова  морочит  толпу  шарлатан –
Владыка  смущённых  и  робких  сердец.
И  истиной  снова  предстанет  обман.
И  кто  же  обману  положит  конец?..

Обильем  товаров  смущает  базар,
За  ним  разноцветно  мелькают  шатры.
Купец  предлагает  отменный  товар.
Готовится  пища. Дымятся  костры.

Факир  в  напряжении  держит  толпу,
Глотая  огонь, заклиная  предмет.
…но  вновь  выходили  волхвы  на  тропу,
и  верили  ей, обещающей  свет.

И  снова  пылил  и  пестрел  караван,
Тюки  отягчали  верблюжьи  бока.
Чуть  розовый  утром  клубился  туман,
Смущая  не  знавшего  путь  ездока.

Кто  знает, что  правильно? Маг? Чародей?
Глядящий  на  небо  кудесник? Пророк?
Кто  может  наставить  заблудших  людей?
Не  в  адову  бездну  зовёт  мистагог?

Костры  пастухов  загорались  во  тьме,
Пугала  почти  что  бескрайняя  ночь.
…вот  призрак  возник  на  соседнем  холме,
он  манит – как  будто  способен  помочь.

А  утром  встречались  в  обилье  стада,
Бараны  и  овцы  хранили  тепло.
А  ночью  опять  появлялась  звезда,
И  в  душах  волхвов  становилось  светло.

Ведь  только  одна  сокровенна  тропа –
За  долгою  ночью  приходит  рассвет.
…паломников  снова  шумела  толпа,
и  город  опять  вовлекался  в  сюжет.

Ворота. Охрана. Плебеи  и  знать.
Чумазых  детишек  смешная  игра.
О, если  позволено  многое  знать,
То  сердце  проколет  печали  игла.

Дорога  вела  в  полутёмный  вертеп,
Он  целью  венчал  знаменательный  путь.
…грозит  нарушением  жизненных  скреп
тяжёлая  ноша, бесстрастная  суть…

Над  городом  небо  погаснет  сейчас,
Мелькают  фигурки  различных  людей.

Мир  слишком  огромен – не  радует  нас,
Найдётся  ли  место  для  наших  страстей?

Добраться  до  цели  дано  не  всегда.
Волхвы  потеряли  достаточно  сил.
У  старой  пещеры  погасла  звезда,
Но  будущий  свет  возрожденье  сулил.

КАРАПУЗИКАМ  НИЧЕГО  НЕ  СВЕТИТ

Баста  карапузики – завершились  танцы!
Дальше  будет  жизнь! О нет, мы  не  хотим!
Толстенькие, маленькие, очень  любят  такты,
Нотки  и  мелодии, веселья  лёгкий  дым.
Баста, вам  сказали. Детский  сад  забудьте,
Школу  тоже – быстро! Вкалывайте! Ну!
Хныкают  потешно  маленькие  люди,
Должное  желают  отдать  опять  вину.
Некто  в  чёрной  маске, хвостатый  и  с  рогами
Плетью  громко  щёлкнет – вздрогнет  ребятня.
-Вам  теперь  до  смерти  всего  бояться – сами
Узнаете, что  значит  судьба  и  без  меня.
Вам  без  её  насмешки  и  не  прожить  отныне.
Страшно  карапузикам. Красный  сок  течёт.
Страшно  потеряться  в  лесу, не  то  в  пустыне,
Зная  очень  чётко – спасенье  не  придёт.
Страшно  карапузикам. Блеют, в  стадо  сбились,
Слёзы, неумёхи, размажут  по  щекам.
Мы  хотели  радости, надеялись  на  милость!
Милость? Нате  будни – с  отчаянием  вам.

МЕЧ
Чужою  кровью  напитал
Свой  меч  средневековый  воин.
О, рыцарь  почестей достоин,
Когда  от  оных  не  устал.

Кто человек? Всего  лишь  крик,
Застывший  дико  над  пространством.
И  выводы  из  древних  книг
Лишают  жизненного  шанса.

Кто  человек? Всего  лишь  боль,
Её  глухое  воплощенье.
Мучительна  любая  роль,
Коль  невозможно  просветленье.

Меч лихо  в  мире  лютовал,
Не  зная  о  земном  финале, -
Такую  жатву  собирал,
Что  все  надежды  отступали.

За  плугом  время. А  зерно?
Оно  украдено  не будет?
От  всходов  траурных  темно.
Кто  за  отчаянье  осудит?

Смеётся  ласково  юдоль:
Боль  мыслящая  ты – землянин.
В  одно  уйдут – монах, король,
И  иудей, и  христианин.

Меч  кары  видишь  в  небесах?
Скорее  кармы. Век  изранил.
И  свет  разбит  в  твоих  глазах,
Раз  мрак  сознанье  затуманил.

      *       *      *
В  осенней  темноте  антоновкою  пахнет.
К  холодному  стеклу  прижат  горячий  лоб.
В  мозгу  ниотчего  разрывом  мощным  жахнет –
Увидит  человек открытый  красный  гроб –

Себя  внутри, себя! – какие  же  сомненья!
На  даче  в  сентябре  ужасно  одинок.
…как  будто  вдоль  стены  скользнуло  привиденье…
Охотничье  ружьё – цевьё, приклад, курок.

Тяжёлый  срез  ствола – округлый, маслянистый,
Неистовая  мысль  и  горестный  настрой.
И  взгляд  уже  давно  потухший, не  лучистый,
И  сам  уже давно  изгой, а  не  герой.

Он  смотрит  за  стекло – агатов этот  холод,
Он  смотрит  за  стекло – и  звёздочка  вдали

Твердит  ему  о  том, что он  довольно  молод,
Что  беды  исказить  реальность  не  смогли.

Он  видит  этот  свет, манящий  и  зовущий,
Он  чувствует  тепло – внутри, в  душе, в  груди.
И  плачет, возродясь, и  радуется  пуще
Ребёнка, осознав, как  много впереди.

ПОЛИРОВАННЫЕ  ДОСКИ

За  полированные  доски
Готов сражаться  человек.
Соблазны  собирают  войско,
Не  одолеть  его  вовек.

Мир  матерьяльный, косный, вещный.
Буфет, и  кресло, и  комод.
К другим  весьма  бесчеловечный,
Богато  персонаж  живёт.

Банкир  ли, ростовщик…не  знаю.
Явь  современная  гудит:
Я  матерьяльна! Отторгаю
Того, про  дух  кто  говорит.

Поэт, философ  ли  под  пеной
Погребены  давным-давно.
Всё  матерьяльно  во  вселенной!
И  я  смотрю  о  том  кино.

И  полированные  доски
Мерцают  роскошью  своей.
Еды  всегда  должно  быть  вдосталь –
Еды, и  денег, и  вещей.

Комфорт – сие волшебный остров,
А  роскошь – просто  благодать.
Когда  в  земле  сгниёт  ваш  остов,
Душе  придётся  так  страдать!

Да  где  душа? Всё  матерьяльно!
Лежишь, прихлопнутый  доской
Так  гробово и  так  банально,
Путь  завершив, такой  пустой.

МАРИЯ  ВЕЧОРА. ПАМЯТИ  В. ХЛЕБНИКОВА

В  тяжёлых  старых  рамах  масло
Портретов, натюрмортов, сцен
Охоты – наползает  эта  масса.
Не  ведают  предметы  страшных  цен,

Что  люди  платят, часто  и  не  зная
За что. Эрцгерцог  снова  пьёт  вино,
Марию  жадно  взглядом  поглощая.
И  тяжело  зашторено  окно.

И  туша  кабана  глядит  из  рамы,
Вот  гроздья  уток – как  они  пестры!
Вино  бывало  врачевало  раны,
Но  ежели  как  лезвия  остры?

Ковры  шаги  привычно  приглушают.
А  мебель  подавляет  красотой.
Звук  выстрела  действительность  меняет.
И  слуги – даже  целою  толпой:

Тут  повар – он  по  лестнице  промчался,
И  егерь, и  дворецкий – и  т. п. –
Собрались  у  двери, когда  раздался
Звук  выстрела. И  ясно  всё  теперь.

( У  Хлебникова  рваным, страшным  ритмом
движенье  было  передано. Я
не  стал  такой  использовать  режимом
стиха. А  стих – осколок  бытия.)

Эрцгерцог  мёртв. Мертва  его  Мария.
Смерть  обвенчает  лучше  церкви. Так.

А  звёздочки  мерцают  золотые,
Не  очень  изменяя  зимний  мрак.

КРЕСТОНОСЕЦ
Опустошённый, из  похода
Он  возвращается  домой.
Его  не  радует  природа,
И  ничего  в  стране  родной.
И  раны  ноют  постоянно,
И  Гроб  Господен  не  добыт.
И  то,  что  жив, ужасно  странно…
Но  жив, однако, не  убит.
ПОЭЗИЯ в альманахе «НАВЗНИЧЬ»
 
Навзничь…
Сильно звучащее слово,
замкнутое в крепкой капсуле звука;
и альманах «Навзничь»,
наименованный Николаем Ерёминым  именно так,
лучится словесной силой…

 ***
Так и быть отчитаюсь пред вами
Не делами а только словами
В каждом слове свернулась душа
Что-то главное здесь заверша

Так – у Константина  Кедрова-Челищева:
и то, что «В каждом слове свернулась душа»
свидетельствует о неустанной духовной работе поэта,
о ветвистых поисках,
приводящих к результату,
поражающему откровением иных строк.
 Противопоставление земного и небесного даётся в кратком мускульном объёме строк, с которыми не поспоришь:

На земле сплошные беспорядки
Словно ешь толченое стекло
Космос подключил для подзарядки
Сразу стало нежно и светло

***
…звук,
своеобразно играя лучистой сутью своей,
своеобычно работает в поэзии Елены Кацюбы:

Игр рай
Игра вечера
– четыре карты:
Рама
1
Дверь
2
Зеркало
3
Картина
4
В середине
бабочка замерла
– туз
5
где остановился оконный слайд
Сладко
и горячо
музыка движет движенья
Между телом и жестом микрон простора

И прорывающееся сквозь звук метафизическое свечение заставляет читательскую мысль работать на новых оборотах.

***
 …число,
лучащееся счастьем,
ловит сачком стихотворения Николай  Ерёмин,
и юмор, оттеняющий трагизм содержания,
помогает примириться с пространством бытия:

Как хорошо, что я – живой!
И – слава Богу! – не болею…
И вновь иду гулять с женой
В снег, в тополиную аллею…
А если бы… То, Боже мой,
Без бы – лежал бы под землёй…
А не гулял бы вдоль аллей
Меж нежных снежных тополей…

Культурологический космос прослаивается ироническими прожилками,
и
вспышка стихотворения своеобразно трактует вечные образы:

Я стал похож на Дон Кихота –
Вдруг,
Почему-то, отчего-то…
И стал похож на Россинанта
Пегас
Под крыльями таланта!
А Муза стала –
Смех и грех –
Как Дульсинея, лучше всех!

Поэзия Ерёмина всегда полна жизнерадостным вином…

***
…а поэзия Сергея Чудакова
обладает прихотливостью тонкого плетения строк:
как прихотлива была и судьба поэта, -
судьба подпольного советского поэта…

 Причудливо играя лингвистическими и историческими смыслами,
Сергей Чудаков создавал пёстро блещущие мозаичные картины:

Ипполит, в твоем имени камень и конь.
Ты возжёг в чреве Федры, как жжёнку, огонь.
И погиб, словно пьяный, свалившийся в лифт,
Персонаж неолита, жокей Ипполит.

Возникают варианты советского бытования,
и,
окрашенные стремительностью строк,
врываются в современное сознание, не требуя параллелей:

Поднимаешь бокал и ещё пошалишь
Пусть другого за стенкой приканчивают
Я теперь понимаю что чувствует мышь
Когда воздух из банки выкачивают
Я узнал: человеку отпущен лимит
Интеллекта — свободы прелестной
И ура наконец сумасшедший летит
Из окна психлечебницы местной…

***
Что ж…
Навзничь – сильно звучащее слово;
и альманах,
выпущенный Николаем Ерёминым,
начинён сильными словесными изделиями разных поэтов.

                Александр Балтин   город МОСКВА
 
…………………………….
Виктор КУЛЛЭ
Альманах Миражистов НЕБО НЕБО НЕБО
 



ВИКТОР КУЛЛЭ. JOSEPH BRODSKY И ИОСИФ БРОДСКИЙ
СТАТЬЯ
 
ТЕКСТ
КУЛЛЭ ВИКТОР АЛЬФРЕДОВИЧ
ФОТОГРАФИЯ
BRODSKY.ONLINE
ИСТОЧНИК
Год литературы
мая 23 2020
К 80-летию со дня рождения Иосифа Бродского на портале Год литературы опубликованы его стихотворения A Tale и To Mr. Kees Verheul Upon His Birthday в переводе преподавателя Литинститута Виктора Куллэ.
 
Подростковые французские стихи Пушкина, по отзыву франкоязычных русистов, прекрасно понимающих роль и значение Пушкина, ничем не выделяются из обычной салонной продукции того времени. Владимир Набоков также не оставил никакого следа в англоамериканской литературе XX века — чего никак не скажешь о его английской прозе.
И это при том, что в обоих случаях речь идет о людях (не говоря уж о том, что гениях!), росших в иностранных языках с раннего детства. Что же говорить о Иосифе Бродском, чье послевоенное ленинградское детство было бесконечно далеко от гувернёров и бонн. Но Бродский был не только гением, но и строптивым и амбициозным самоучкой, привыкшим подбирать знания, по его выражению, «осмотически», т.е. из окружающей среды. И, будучи влюбленным в английскую культуру, он освоил язык Джона Донна и Уистена Х. Одена в достаточной степени, чтобы стать влиятельнейшим «публичным интеллектуалом». И, разумеется, попробовать себя в английском стихосложении. Что поставило сложную задачу перед его почитателями: что, собственно, с ними делать? Поэт и переводчик Виктор Куллэ, первый в России защитивший филологическую диссертацию по творчеству Бродского, ответил:
Вопрос, задаваемый друзьями и коллегами, достаточно предсказуем: «Как ты на это решился?» Началось всё год спустя после ухода из жизни Бродского — я приехал в Нью-Йорк, чтобы предпринять первый подступ к описанию его архива. Обнаружил там замечательные стихи для детей, написанные по-английски. Вероятно, Иосиф, остро предчувствовавший смерть, хотел оставить маленькой дочке, Нюше, долгоиграющий подарок. Часть из этих стихов оказалась автопереводами его же стихотворений для детей, написанных в Питере в 60-е годы, часть русских аналогов не имела. Их я и перетолмачил для планировавшейся билингвы «детских» стихов.
Шли годы, идея издания двуязычной книжки для детей оттягивалась. Встречавшиеся в Сети попытки переложений английского Бродского были весьма неточны, изобиловали отсебятиной. И уж точно не соответствовали тому гигантскому стихотворному инструментарию, с которым для нас — вполне справедливо — ассоциируется имя Иосифа Бродского. Вывод был прост — перевести английского Бродского на русский попросту невозможно. Идеальным представлялся вариант грамотно выполненных подстрочных переводов, предпринятый для собрания сочинений покойным Сашей Сумеркиным. Тем не менее, какой-то неосознанный вызов, содержащийся в идее перевода на русский всего корпуса Бродского — так, как будто он никогда не написал ни строчки по-русски и являлся попросту очередным попавшимся под руку англоязычным поэтом — оставался. Вероятно, здесь не обошлось без знаменитых слов поэта о «величии замысла» — дразнила и отпугивала именно дерзость подобной задачи.
Весной 2009-го — выпав на два месяца из жизни — я одним ожесточеньем воли предпринял, наконец, подобную попытку: перетолмачил две с лишним тысячи строк — полный корпус, включая стихотворения на случай, не включённые в “Collected Poems” 2000 года. Следует оговориться, что отношение к английским стихам Бродского на Западе неоднозначно — притом, что его англоязычная эссеистика пользуется заслуженным признанием. Но ведь эти стихи являются частью и нашего культурного наследия. Входят же в собрание Пушкина стихотворения, написанные по-французски. Отличие переводов из Бродского от переводов любого другого англоязычного автора заключается, конечно же, в том, что для нас его русская поэзия — целый гигантский языковой пласт, по сей день продолжающий оказывать влияние на всё, происходящее в русском языке. На протяжении долгих лет занимаясь Бродским как филолог, я — надеюсь — недурно усвоил его интонацию и характерные приёмы. Как известно, лучший способ выразить свою благодарность любимому поэту — попытаться перевести его.
Я не считаю себя великим знатоком английского, однако в случае переводов из Joseph Brodsky действовал в точности так же, как действовал при переводах У.Х. Одена, Дерека Уолкотта, Шеймуса Хини и других «сложных» англоязычных поэтов — лез в словари за любым, даже абсолютно прямым и понятным словом. Следовало учитывать, что в случае Бродского за первым поверхностным смыслом всегда может скрываться некая языковая игра. В конечном счёте, именно так — учитывая все значения словарного гнезда — он и сам с жадностью неофита осваивал английскую поэзию в своём заточении в Норенской.
Его англоязычное творчество можно оценивать по-разному. И как причуду гения, и как его провал, и как тотальный языковой эксперимент — поиск общего знаменателя для двух радикально несхожих традиций. Бесспорно одно — английский стал для Бродского идеальным зеркалом, благодаря которому сформировалась его собственная поэтика. Уже поэтому его англоязычные стихи заслуживают нашего признания и благодарности.
Частично переводы были опубликованы в «Новом мире», «Иностранной литературе», «Рубеже», «Новой газете». Надеюсь, рано или поздно выйдет двуязычное издание. Получив в Фонде по управлению наследственным имуществом Иосифа Бродского (The Estate of Joseph Brodsky) карт-бланш на публикацию переводов, я давно мог бы издать книгу. Проблема в том, что — уверен — это обязательно должна быть билингва, причём комментированная (в тексте нередко наличествует непереводимая языковая игра, это оговаривается в комментариях). А для этого права на английские оригиналы надо выкупать у почтенного издательства Farrar, Straus and Giroux. Увы, пока наших книгоиздателей это отпугивает.
Сегодня, в честь 80-летнего юбилея Иосифа Александровича, предлагаю «Году Литературы» два перевода из Joseph Brodsky: «Сказочку» (что-то всё тревожнее становится в окружающем нас мире. Может, предупреждение, написанное поэтом ровно четверть века назад, хоть немного поспособствует предотвратить катастрофу?) и шуточное послание на день рождения выдающемуся нидерландскому филологу, переводчику, другу Кейсу Верхейлу, датированное февралём 1972-го (т.е. ещё до эмиграции). Послание сопровождается дотошными комментариями самого Кейса — в них, мне кажется, чрезвычайно точно запечатлён слепок личности 32-летнего Бродского, которому до неожиданной, ещё никоим образом не предполагаемой эмиграции оставалось всего несколько месяцев.
Данная публикация была бы невозможна без благосклонного отношения Марии Бродской и Энн Шеллберг, возглавляющей Фонд по управлению наследственным имуществом Иосифа Бродского (The Estate of Joseph Brodsky
A Tale
I.
 
In walks the Emperor, dressed as Mars;
           his medals clink and sway.
The General Staff sports so many stars,
           it looks like the Milky Way.
 
The Emperor says, “I guess you guess
           what you are here for”.
The generals rise and bark, “Oh yes,
           Sire! To start a war”.
 
“Right”, says the Emperor. “Our enemy
           is powerful, mean, and brash.
But we’ll administer him such an enema
           his toilet won’t need a flush”.
 
“Move your artillery! Move your warships!
           Where is my gorgeous horse?
Forward! May God, whom our nation worships,
           join our brave air force!”
 
“Yes!” cry the warriors. “Our job is carnage,
           ruin, destruction, void.
We promise, Sire: we’ll find a Carthage
           and we’ll leave it destroyed”.
 
“Great!” cries the Emperor. “What one conquers
           is up to the scholars’ quills.
And let the Treasury boys go bonkers
           to pay the bills”.
 
The generals thunder: “Well said, Sire.
           Our coin is of tolling bells.
May the sun that won’t set over your empire
           rise for nobody else!”
 
And off roars the turbine, off clangs the metal,
           off they march, hand on hilt,
as many a rose curls its tender petal
           ready to wait and wilt.
 
II.
 
It’s no Armageddon, it’s not some smarmy
           earthquake or H-bomb test.
No, it’s just the Imperial Army
           trying to do its best.
 
The sky is falling, the earth is gaping,
           the ocean simply boils.
“Life”, says the Emperor, “is just aping
           popular abstract oils”.
 
“War”, he continues, “is like a museum”.
           And the Top Brass agree:
“Sire, we’ll paint like that ad nauseam,
           since Art equals History!”
 
“History never says it’s sorry,
           nor does it say, What if.
To enter History, a territory
           first has to come to grief”.
 
“History never says it’s sorry”,
           join the enlisted men.
“Who needs memento when we’ve got mori?
           History must know when”.
 
“Ah, tell them to turn the good old horizon
           vertical, save its sail”,
adds the Emperor, with his eyes on
           the most minute detail.
 
“Yes”, cry the generals. “Yes, for heaven’s
           sake. That’s what’s been amiss.
Let’s push the button and see what happens.
           This must be a masterpiece”.
 
And lo, the world turns topsy-turvy,
           in other words, goes bust.
“Gosh”, says the Emperor. “That was nervy,
           but, in the context, just”.
 
III.
 
Now there’s nothing around to argue
           over: no pros or cons.
“Hey, enemy!” the Emperor shouts. “Are you
           there?” — There’s no response.
 
Now it’s pure space, devoid of mountains,
           plains, and their bric-a-brac.
“Let’s”, says the Emperor, “sing our anthem’s
           lyrics and raise the flag”.
 
Up flies the pennant, attended only
           by two or three evening bats.
“A victory often makes one lonely”,
           the Emperor says, then adds:
 
“Let’s have a monument, since my stallion,
           white as a hyacinth,
is old and looks, as it were, quite alien;
           and write on the granite plinth:
 
«‘Tight was the enemy’s precious anus.
           We, though, stood strong and firm.’
The critics might say that we went bananas.
           But we’ve got it all on film.
 
“Lest her sweet mutants still cry, the mother
           may sing them the ancient lay.
The future as such has no purpose, other
           than pushing down Replay”.
 
At sunset, everything looks quite pretty.
           Down goes the temperature.
The world lies motionless, like a treaty
           without a signature.
 
The stars start to twinkle, remote and jolly.
           The eye travels rather far.
One feels a little bit melancholy.
           But there is one’s cigar.
 
1995
  Сказочка
I.
 
Вошёл Император: под Марса прикид,
           позвякивают телеса.
Генштаб изобилием звёзд слепит,
           как MilkyWay в небесах.
 
«Вы знаете, — Император спросил, —
           зачем я собрал вас? Ну?»
Вояки вскочили и рявкнули: «Сир,
           чтобы начать войну!»
 
«Наш враг, — изрёк Император, — силён,
           коварен наверняка.
Но после клизмы прописанной он
           навряд ли слезет с толчка.
 
Готовьте снаряды! Линкоры, вперёд!
           Где мой бесподобный рысак?
Надеюсь, Господь наш воздушный флот
           возглавит на небесах!»
 
«Наш палец, — ответ был, — всегда на курке.
           Даёшь разбой и поджог!
Клянёмся, Сир, мы найдём Карфаген;
           сотрём его в порошок!»
 
«Отлично, чтоб дать поживу перу,
           История требует жертв.
И пусть в Казначействе возьмут за труд
           перекроить бюджет».
 
«Сир! Да расслышат в звоне монет
           звон погребальный враги.
           Ведь Солнце, даря Империи свет,
не смеет светить другим!»
 
А где-то — вдали от марша колонн,
           приветствующих Вождя —
так много роз распускало бутон,
           чтоб вянуть и ожидать.
 
II.
 
Это не Армагеддон, не разгул
           стихий, не атомный взрыв —
войска Империи бьют по врагу,
           осуществляя прорыв.
 
Кипят океаны, небес больше нет,
           сходит земля с оси.
«Жизнь, — изрёк Император, — сюжет
           абстрактной живописи».
 
«Лучший музей, — он продолжил, — война».
           Поддакнули за спиной:
«Сир, расстараемся, чтоб уравнять
           Историю с пачкотнёй!»
 
«История не произносит “прости”
           никому, никогда.
Чтоб стать Историей, местности
           нужно перестрадать.
 
«История не произносит “прости”, —
           аукнулся хор рядовых. —
К чему нам memento — нам бы постичь
           mori, пока в живых».
 
«Ещё, — он добавил, — давно хочу,
           чтоб дыбом встал горизонт».
(Владыке, среди высочайших чувств,
           не чужд был мелкий ремонт.)
 
«Ура! — генералы вскричали. — Прогресс
           раскрыл нам последний обман!
Нажмём на кнопку во имя небес —
           шедевр гарантирован».
 
И мир вверх тормашками пал перед ним.
           Сгинул, насквозь пронзён.
«Невежливо, — наш герой обронил, —
           но в этом есть свой резон».
 
III.
 
Теперь не с кем спорить. Конец вражде.
           Своих и чужих больше нет.
«Эй, враг! — Император окликнул. — Ты где?»
           Но не пришёл ответ.
 
Теперь лишь пространство — по окоём
           без равнин, без высот.
«Ну что ж, — сказал Император, — споём
           наш гимн и стяг вознесём».
 
Флажок заплескался — лишь парой ворон
           замеченный средь могил.
«Победа — есть путь к одиночеству, — он
           буркнул. И вдруг заблажил:
 
«Пора ставить памятник! Мой жеребец,
           что бел, как моя голова,
стал слишком стар и слегка не в себе.
           На цоколе выбить слова:
 
“Зад у врага был намертво сжат,
           но мы — сильны и тверды”.
Пусть критики сколь угодно брюзжат —
           хроникой всё подтвердим.
 
Зря над ублюдками слёзы ведром
           льёт материнский хор.
Единственный смысл грядущего — в том,
           чтобы нажать на повтор».
 
Закат навевает прелестный вздор,
           но холод стал подползать.
А мир покоится — как договор,
           что некому подписать.
 
Звёзды мерцают — и праздный глаз
           стремится к ним во всю прыть.
Грустно. А это значит: как раз
           пришла пора закурить.
 
To Mr. Kees Verheul Upon His Birthday
There once was an Dutchman named Kees
Who had too remarkable face
           To learn only Time
           And Victims of Rhyme;
So now he is learning pure Space.
 
He met John F. Kennedy and,
Old violin having in hand,
           He crossed, like those Jews,
           North-Atlantic’s views
And stepped down at his Needer Land.
 
Because, being child, he did like
Dark Stalin’s mustaches, the “Kike
           Likes Money” too fast
           According his lust,
Got him into Russia — for hike.
 
He saw all the churches in [a]row,
He suffered on ulcer and snow;
           But suffering very
           He saved life with cherry
Which Embassy him did endow.
 
Now he is in Rome, he observes
Apolloes, Diana(e)s, Minerves…
No God, nor Goddess
Can help him, unless,[1]
To mend damaged system of nerves.
 
February 1972
  На день рождения Кейса Верхейла[2]
Голландец по имени Кейс
со Временем накоротке[3]
           и с Рифмами тоже
           был, судя по роже.
Теперь он в Пространстве. О’key.
 
Он с Кеннеди знался[4], он вал
Атлантики пересекал,
           на скрипку надеясь,[5]
           как те Иудеи.
К Необходимландам[6] пристал.
 
Он в детстве от Кобы торчал,
влюбившись в усы палача.[7]
           И вот «Kike Likes Money»[8]
           немного помятым
беднягу в Россию примчал.
 
Облазил все церкви, иззяб,
от колик в желудке ослаб;[9]
           но если плохело,
           спасительный херес
в Посольстве — его эскулап.[10]
 
Он в Риме теперь[11] — он узрит
Минерв, Аполлонов, Киприд…
           Ни бог, ни богиня
           телами благими
мозгов ему не исцелит.
 




 
Стихи Бродского. Стихи БродскомуСтихотворение нобелевского лауреата Шеймуса Хини, посвященное Иосифу Бродскому, — и автограф одного из самых известных ранних стихотворений Бродского
 
Томас Венцлова: «Бродский знал, что уезжает навсегда»Интервью с литовским поэтом и близким другом Иосифа Бродского
 
Бродский в Тарусе13 марта 1964 года, 55 лет тому назад, Иосиф Бродский был приговорен к максимально возможному наказанию по указу о тунеядцах: ему дали 5 лет принудительного труда в отдаленной местности
 
«Бродский / Барышников». Спектакль о смертиВпечатление зрителя от моноспектакля Нового Рижского театра
 
Бродский — дочери. Дочь — БродскомуВ день 20-летия со дня смерти Иосифа Бродского мы впервые публикуем русский перевод стихотворения Анны-Марии Бродской-Соццани, посвященного ее отцу
 
Иосиф Бродский как зеркало русского интернетаСмерть великого русского поэта помогла познакомиться его разбросанным по всему миру русским поклонникам, которые через несколько лет стали «отцами-основателями» Рунета
 
Ирония Времени. Михаила Шолохов и Иосиф БродскийСудьбы Михаила Шолохова и Иосифа Бродского сплелись в единый сюжет не только из-за совпавшего дня рождения
 
«Бродский не поэт»К 75-летию со дня рождения Иосифа Бродского Первый канал представляет неожиданную премьеру
 
«Одиночество» и «Пилигримы» БродскогоКандидат исторических наук и генеральный директор холдинга «Сахамедиа» Алексей Чертков в преддверии дня рождения Бродского читает его стихотворения
 
Американская издательница Бродского раскрывает его тайныЭллендея Проффер-Тисли представит книгу «Без купюр»
 
«Разговоры» о любви с БродскимИтальянская поэтесса выпустила сборник стихов, написанный после знакомства с Бродским
 
Ученик БродскогоЧему мог научить русский поэт американского студента и что такое «литературный институт по-американски»?
 
Татьяна Толстая. «Памяти Бродского»В день рождения Татьяны Толстой мы печатаем ее эссе, написанное после смерти поэта и вошедшее в ее новую книгу «Девушка в цвету»
 
(Анти)памятник БродскомуВ книге «Бродский среди нас» Эллендея Проффер показывает, как факт становится артефактом, а биография Бродского обрастает легендами
#Виктор Куллэ #Иосиф Бродский
Автор:Виктор Куллэ (Текст)
 
Примечания
[1] «unless (?), вероятно, подразумевается nevertheless. Умение Иосифа писать и говорить по-английски находилось в то время в начальной стадии» (комм. Кейса Верхейла).
[2] Репринт стихотворения с комментариями адресата опубликован в кн.: Кейс Верхейл, Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. СПб.: Изд. журнала «Звезда», 2002. С.260–263).
[3] «За год до этого я защитил диссертацию “Тема времени в поэзии Анны Ахматовой”» (комм. Кейса Верхейла).
[4] О краткой встрече Верхейла с Джоном Ф. Кеннеди во время стажировки в США и об интересе Бродского к этой истории см.: Кейс Верхейл, Танец вокруг мира. С.28–29.
[5] «В начале 60-х годов я однажды проплыл на пассажирском корабле компании “Холланд Америка Лайн” от Нью-Йорка до Роттердама без билета, в качестве платы за проезд играя на скрипке, вместе с моим другом-скрипачом, в судовом оркестре. О штатных музыкантах этого ансамбля я рассказывал Иосифу истории, его позабавившие» (комм. Кейса Верхейла).
[6] Попытка перевести игру слов. В оригинале «Needer Land» — земля нуждающихся, алчущих, вожделеющих.
[7] О «магической притягательности» для него в детском возрасте «человека с усами» Верхейл рассказывает в своей книге (Танец вокруг мира. С. 27).
[8] «В застольных беседах тех лет было принято использовать всевозможные псевдорасшифровки для аббревиатур названий западных авиакомпаний. Так, SAS расшифровывалось как Sex And Satisfaction (“Секс и удовлетворение”), а KLM, название голландской авиакомпании, как Kikes Like Money (“Евреи любят деньги”). Иосиф с жадностью собирал подобные формулировки и сам придумывал новые» (комм. Кейса Верхейла).
[9] «В первые годы нашего знакомства у меня время от времени, иногда в его присутствии, бывали острые приступы боли в желудке. Как и в дальнейшем в моменты моих недомоганий, физических или душевных, он тогда затихал и становился несчастным и озабоченным, часто сверх меры» (комм. Кейса Верхейла).
[10] «Имеется в виду хорошего качества херес, любимый аперитив, который в Советском Союзе в то время не продавался (кроме как в специальных магазинах для западных дипломатов и им подобных) и которым меня угощали, когда я бывал в нашем посольстве или в гостях у голландских друзей, работавших в Москве» (комм. Кейса Верхейла).
[11] «В июне 1971 года я переехал из Амстердама в Рим, чтобы учиться там два года игре на скрипке в консерваторском мастер-классе» (комм. Кейса Верхейла).
……………………………

 
Никас САФРОНОВ
Альманах Миражистов НЕБОНЕБОНЕБО
 
 
БИОГРАФИЯ НИКАСА САФРОНОВА Источник:          На сегодняшний момент Никас Сафронов является  востребованным художником как в России, так и за рубежом. Испытывая постоянную потребность в самоусовершенствовании, художник много путешествует, изучает технику великих мастеров прошлого в музеях и коллекциях мира, знакомится с шедеврами культуры. Его активная жизнь и широкие контакты способствуют тому, что его личность становится не менее привлекательной и популярной, чем его творчество.
ДЕТСТВО
Никас Сафронов родился в 1956 году в Ульяновске в семье отставного военного. Четыре старших брата и младшая сестра были верными спутниками его детства, и добрую привязанность к ним Никас пронес через все хитросплетения своей жизни
Отец Никаса (Сафронов Степан Григорьевич) - русский, из семьи потомственных православных священников, ведущих своё начало, по летописям Симбирска, с 1668 года. Мама (Сафронова Анна Федоровна)  родилась в литовском Паневежисе, по национальности - полулитовка-полуфинка. Исходя из этого появился литовский псевдоним художника – Никас. К слову, мужчина сильно почитал мать, поэтому в её честь построил храм.
УЧЕБА
В общеобразовательной школе, Николай увлёкся рисованием, копируя книжные иллюстрации и репродукции, разрабатывая собственный романтический стиль, воплощая таким образом свои мечты о путешествиях и приключениях. После восьмого класса Никас Сафронов отправился в Одессу. Там он поступил в мореходное училище, но проучился  год. И поехал в Ростов-на-Дону гдг  до 1975 года учился в художественном училище. Одновременно трудился художником-бутафором в ростовском ТЮЗе, а также подрабатывал сторожем, грузчиком и дворником. Училище не закончил – так как его призвали служить в ракетных войсках в эстонском городе Валга. После демобилизации Никас поехал в Литву, на родину матери, в город Паневежис. И здесь некоторое время  трудился в Театре Донатаса Баниониса театральным оформителем и параллельно - художником по тканям на льнокомбинате. Но в 1978 году  переехал в Вильнюс.  И пять лет учился в государственном художественном институте Литовской ССР (Сейчас ВУЗ называется Академия художеств) на факультете дизайна. Затем  художник поехал штурмовать Москву. Здесь он окончил Суриковский институт (Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова) и навсегда остался в столице. Также у него есть диплом московского госуниверситета технологии и управления, где он числился на факультете психологии.
ТВОРЧЕСТВО НИКАСА САФРОНОВА
1973 года он активно пишет, выставляет и продаёт свои работы, и со своей первой персональной выставки 1978 года в Паневежисе он становится  известен как яркий сюрреалист, портретист и экспериментатор. В 1980 году состоялась его персональная выставка в Вильнюсе. Затем он в Москве. В российской столице Никас Сафронов занимался не только творчеством. В начале 90-х годов  он был  арт-директором, а затем и главным художником русской версии журнала «Пентхауз». Параллельно трудился оформителем и консультантом научного издания «Аура-Зет», а также журналов «Мир звезд» и «Дипломат». Был  Никас и арт-директоров изданий «МОНОЛОТ-дайджест» и «Америка» и главным художником издания «Москва и москвичи».
КАРТИНЫ
Никас Сафронов написал ряд портретов общественных и политических деятелей, а также звезд шоу-бизнеса. Множество персональных выставок и активное приобретение работ государственными музеями по всему миру создали ему обширную клиентуру и армию поклонников. В частности, его работы видели в  Краснодаре, Санкт-Петербурге, в Витебске, Харькове, в Мордовии, в Чебоксарах, Йошкар-Оле, в Мюнхене. в Ижевске, Ульяновске, Иркутске, Кавминводах, Самаре, в Казани, Одессе, Киеве, Нижнем Новгороде.. Профессионализм и содержательность творчества Никаса Сафронова, его индивидуальная манера отмечены как несомненный вклад в мировое искусство и подтверждены многими званиями и наградами; его творческая и личная жизнь стали сюжетной основой литературных и кинопроизведений, а благотворительная и просветительская деятельность заслужили широкое признание.

НАГРАДЫ
 У Никаса Сафронова есть ряд званий. Художник удостоен звания заслуженный художник России, почетного гражданина России, является профессором Государственного университета Ульяновской области, а также почетным гражданином Ульяновска, академиком Российской академии Художеств, почетным членом Украинской Академии Художеств и Казахской национальной академии искусств имени Т. Жургенева. Никас Сафронов получает награду из рук президента За профессиональную, общественную и благотворительную деятельность награжден Орденом святого Константина Великого, Орденом святого Станислава, Орденом святой Анны II степени, Орденом российского мецената, Орденом «Служение искусству» I степени («Золотая звезда»), Орденом преподобного Серафима Саровского III степени, Орденом «Русь державная», Орденом «За благодеяние» Клуба православных меценатов, Орденом Российской академии естественных наук (Профессия – жизнь), Золотой медалью Российской академии художеств, Золотой медалью Азербайджана, Золотой медалью Американской академии наук и искусств, Золотой медалью «Во имя России», Золотой медалью «Национальное достояние».
Подробнее: НЕБОНЕБОНЕБО
Альманах Миражистов
 
 
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
45-тка ВАМ new
КАЙФ new
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: КОЛОБОК-ВАМ
Внуки Ра
Любящие Ерёмина, ВАМ
ТАЙМ-АУТ
КРУТНЯК
СЕМЕРИНКА -ВАМ
АВЕРС и РЕВЕРС
ТОЧКИ над Ё
ЗЕЛО БОРЗО РОГИЗОБИЛИЯ
БОМОНД
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
КаТаВаСиЯ
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

ФОРС-МАЖОР

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

АЛЬМАНАХ ЕБЖ "Если Буду Жив"

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!  06.09.15 07:07
………. ………

 
 НЕБОНЕБОНЕБО
 
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Виктор КУЛЛЭ Никас САФРОНОВ
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
 
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
..........  ..........

 
КрасноярсК
2022