Перед душой и небом я

Вместо эпиграфа

Какого чёрта, милый друг?
К чему любовь второго сорта?
К чему пустых бутылок круг?
Послушай, друг, какого чёрта?!

Ты видишь на дороге пни?
Спихни с дороги их скорее!
Любовь – игра, а в наши дни
И малышня играть умеет.

Не стоит, прямо говоря,
По девкам лить пустые слёзы.
Ведь жизнь - не алая заря
И не дорога в пышных розах.

Мечта и воля вновь с тобой
И кровь неистствует в аорте,
И жизнь торопит в новый бой!
Но если так... какого чёрта?!

      *   *   *

Когда уставшая душа
Рвалась наружу очумело
И, мысли все перемешав,
Гнала к чертям покой и сон,
Отставив прочь любое дело,
Я шёл к тебе, как на поклон,
Мой Орион.

Я поднимал к тебе глаза,
И ты в единое мгновенье
Творил со мною чудеса:
Прогнав дурные мысли вон,
Ты приносил успокоенье,
Как ангел нам приносит сон,
Мой Орион.

Но если радость невзначай
Ко мне заглядывала в жизни,
Прости, дружище, я молчал,
Забыв порадовать твой трон.
Ты улыбался с укоризной,
Скрывая за улыбкой стон,
Мой Орион.

Да, ты обиделся, старик.
А если нет, то почему же
Так неожиданно ты сник,
Повиснув на верхушках крон,
Застряв в свинцовых тучах южных,
Оставив вечный свой фасон,
Мой Орион?..

      Ташкент, 22.10.1965

      *   *   *

Перед душой и Небом я.
Готов (я не держу секретов)
Ни капли малой не тая,
а все вопросы дать ответы.

Предвижу я вопрос любой.
И глядя грустными глазами
На мир, стоящий предо мной,
Прошу, ответьте прежде сами:

Где он, знакомый вам юнец,
Где мушкетёр былой беспечный,
Пленитель девственных сердец
И друг ваш искренно сердечный?

Где тот весёлый человек,
Душа любого разговора,
Затейник игр, зачинщик споров,
Отдавший свой недолгий век
На ваше счастье, ваше горе?!

Где ваш Портос, любимец ваш?
Не нужно долго ждать ответа.
Он растворился, как мираж,
Исчез из мира человека,

Ушёл, оставив нежный след,
Кристально чистый и весенний,
Познав лишь радости побед,
Не зная горечь поражений!

Немного лет прошло с тех пор.
Живым чело его осталось.
Но ваш любимец-мушкетёр.
Что без души в груди с ним сталось?!

Полузарвавшийся наглец,
Противник чувств и нежной страсти,
Дрянной паук, своею снастью
Сдавивший тонкий стук сердец,
Пьянчуга и подлец, отчасти!

Я проклинаю тот момент,
Когда судьбы рукой горячей
Себе поставил постамент
Я из осколков дружбы нашей,

Когда, отбросив к чёрту всех,
Пошёл своей дорогой чёрной,
Когда забыл я чистый смех,
Сменив его на хохот вздорный.

Виню я одного себя.
К ответу я не призываю
Тех, кто вознёс меня, любя
И вышвырнул из неги Рая!

Но счастье у любого есть!
М я хочу, как все, смеяться,
Любовью нежной упиваться,
Спокойно спать, спокойно есть
И жить, и жизнью наслаждаться!

      Ташкент, 23.02.1965

      *   *   *

Лето. Осень. Зима. Весна.
   Снова лето.
За мгновенье, как в страшных снах,
   Года нету.
Не успели забить ключом
   Страсти в сердце,
Глядь, отмерено нипочём
   Жизни четверть.
Смотришь, вроде бы не успел
   Стать героем,
Вроде, нету особых дел
   За тобою,
Вроде, жизнь-то пока пуста.
   Улетели,
Уплыли, неслись за так
   Дни, недели.

Возмутившись, решаешь вдруг:
 – Ну, довольно!
Хватит! Ступим на новый круг
   Жизни вольной!
Чтоб для лени и прочих "благ" -
   Ни минуты!

Только, всё это на словах
   Почему-то.
Не умеешь никак начать,
   Ждёшь чего-то.

Как не хочется больше ждать!
   Жить охота!

      Ташкент, 10-12.06.1968

      *   *   *

Снова не клеится.
   Никак. Ничего.
Рвётся при
   каждой схватке.
Трещат по швам,
   а то и без швов
Гнилые,
   протёртые латки.

Снова не клеится.
   Хоть убей.
Хоть в стенку
   башкою бейся.
Рви и реви.
   Ругайся и пей.
Только...
   Снова не клеится.

Скажут иные:
 – Да плюнь ты на всё,
Чем в жилетку-то
   блеяться!
Люди!
   Ведь не бумаги листок,
Это
   жизнь
      не клеится!

    Ташкент, 5.02.1970.

      *   *   *

Привет, мой мудрый Орион!
Прости неверного, помилуй,
И ниже прежних всех поклон
Прими от вечного кутилы.

Былые вспомни вечера,
Забудь обиды на минуту -
Опять пришла твоя пора,
Уж больно всё сменилось круто.

Но не подумай, что опять,
Тебе порядком надоевший
Тебя я буду донимать
Своим нытьём осточертевшим.

Нет. я спокоен и пока
Держусь ещё довольно твердо.
Не гнута воля.
   И крепка,
Сильна и зла моя рука,
И затуманен лишь слегка
Печалью мой рассудок гордый.

Но всё же белый свет не мил
И сердце ноет отчуждённо.
Скажи, старик, а ты любил,
Ты, вечный житель небосклона?

Ты мог за карие глаза,
За тихий шёпот осторожный
Для милой делать чудеса,
Сам разбиваясь в прах ничтожный?

Ты слышал сердца стон глухой,
Когда за острыми словами
Вдруг неприступною стеной
Вставало что-то между вами?

Вот я люблю и я любим.
Но, взгляды-молнии метая,
Друг перед другом мы стоим,
И перст судьбы неумолим,
и счастье, словно сизый дым
Под дуновеньем ветра, тает!

Стена меж нами, злой кордон.
Её же мать - граница эта.
О, не волнуйся, Орион!
Мы не Ромэо и Джульетта!

Давно прошли те времена,
Когда родительским желаньем
Любовь была обречена
На годы горя и страданья.

И мать виновна только в том,
Что попусту истратив силы,
В своём характере дурном
Себе подобную взрастила

И уж не думала никак,
Что дочь, слов резких не жалея,
Ей нервы измотает в прах,
И плюнет на неё в сердцах,
И даже при своих друзьях
С собакой сравнивать посмеет!..

Противно. Горько. Голос тих,
И мысли выхода не знают.
Ещё не смел мой юный стих
И слов, порою, не хватает.

Ну как, скажи ей втолковать,
Что, несмотря на настороенье,
Уже само лишь слово "мать"
Должны мы говорить с почтеньем?!?

Как доказать, что я был был прав?
А может, это и не нужно?
А может, в жертву ей отдав
Свою любовь и даже дружбу,

Я хоть немного ей помог
Понять, что мать для нас священна,
Что мать - и наш счастливый Рок,
И в нашем мире - Царь и Бог,
И лучший друг во всей вселенной?!.

      Ташкент, январь 1966

      *   *   *

Ты зачем в жилетку плачешься?
Сам себя не убедишь.
От любви нигде не спрячешься,
Никуда не убежишь.

   Гостьей явится непрошеной,
   Не стучась, к тебе войдёт,
   Из любой дыры заброшенной,
   Как букашку, извлечёт.

Завлечёт красивой сказкою,
Душу надвое согнув,
И своей обманет ласкою,
Даже глазом не моргнув.

   До упаду наиграется
   И исчезнет духом злым,
   А тебе, mon сhere, останется
   Только с яблонь белый дым.

Не гони её, проклятую,
Не прогонишь, раз впустил.
Не клянись последней клятвою,
Не теряй последних сил.

   Пусть играет, окаянная,
   А на следующий раз
   Просто сделай душу каменной,
   Чтоб не плакать, как сейчас...

      Карши, 17-20.04.1971

      *   *   *

Бумага выдержала, всё же,
Моё последнее "прости",
И вот, как витязь в трёхдорожье,
Стою, не ведая пути.
Пойдёшь налево - в пылкой страсти
Тревожных дум уймёшь поток
И кисло-сладенького счастья
Отхватишь "лакомый" кусок.
Глотнёшь нехитрых ощущений
Из чаши мелочных стремлений
И, проклиная вся и всех,
В душе исполнишься призренья
К себе и к жизни вообще.

Пойдёшь направо и искусно,
В душе оставив только хлам,
Свои восторженные чувства
Разгонишь по глухим углам,
В себе замкнёшься, и жалея,
Что забывать мы не умеем,
Начнёшь обманывать себя,
И постепенно захиреешь,
В бутылке злость свою топя.

А прямо - очень просто, вроде,
Как трижды три, как дважды два:
Один патрон, пол фунта дроби,
Короткий звук... к чему слова?

Все три пути не из приятных.
Но, "се ля ви", как говорят:
И рад бы повернуть обратно,
Да только нет пути назад...

      Карши, 17.05.1971

      *   *   *

Вот он, ответ на мысли и тревоги!
Ищи, дерзай, и в буре бытия
Отыщешь вдруг ты на своей дороге
Ты звёздочку, что истинно твоя.

И ты увидишь, что без пошлой страсти
Прекрасен Мир с конца и до конца,
Узнаешь ты, что для большого счастья
Нужны большие верные сердца.

И вдруг поймёшь, что жизнь недаром прожил,
Не просто так изъездил шар земной,
И что свои победы приумножил
Ещё одной –
   победой над собой!

      Ташкент, 23.08.1965