Обращение к себе через десять лет

Ты родился, пригодился на отчизновой залупе,
Приоделся, встал пораньше, отучился, отслужил,
Заведешь жену и дочку и поселишься в халупе,
От утробы и до гроба ты как будто и не жил.
Мама с папой будут рады, что их сын остепенится,
Взял кредит и ипотеку, стал еще одним рабом,
И халупино затменье вмиг на яркий свет сменится,
Ну а Балтика сменится на вонючий самогон.
Ты хотел же быть поэтом, ты хотел писать плакаты,
Чтобы люди в ряд вставали пред тобою на поклон,
Но остался лишь валетом, от зарплаты до зарплаты,
И тебе важней походы из прихожей до дивана, от дивана и до ванной и от ванной на балкон.
Твой уютный мини Хармонт, запах краски и мочи,
Ты как будто Рэдрик Шухарт тут прилип на ведьмин студень,
А твоим друзьям вручили ночью каски и мечи,
И отправили бороться на потеху мирских судей.
И когда ты засыпаешь на кровати из икеи, сентипоновой подушке и матрасе от аскона,
Тогда сразу вспоминаешь слова бабки Патрикеи, фильдепердовой старушки из соседнего района.
Ты, голубчик меньше думай, ты, голубчик, больше делай,
Ты голубчик, ты голубчик, делай так, чтоб хорошо,
И чтоб жизнь твоя дурная вся в трубу не улетела,
Мысли сердцем, а не телом,
Мысли сердцем и душой.
И ты будешь путать мысли, будешь слышать шум в ушах,
Не уснешь еще пол ночи, с боку на бок, рожу корчив,
Пока импульсы в коробке тебе снова не внушат,
Что лучи приостановят ток колючих мыслей-гончих.
Утро, семь часов утра, все поет и расцветает,
Только ты слегка воняешь и ни разу не поешь,
Ты стоишь и ждешь трамвая, рядом с зомби-мертвецами,
И твои глаза мерцают, но немного потухают, ведь с утра ты вновь родился, ну а вечером умрешь.