Господь, ведь ты нас сможешь защитить?

Представьте жизнь, когда одни прилёты,
Когда во двор не выйти погулять.
В глубоких шрамах детские площадки.
Зачем по ним-то, сволочи, стрелять?

Так рассуждал совсем ещё пацан,
Мальчишка, лет восьми, иль девяти.
Глазищи широко раскрыв, он маме
Хотел свои проблемы донести.

Мам, расскажи: война всегда была,
Всегда, вот так, снаряды прилетали,
Всегда детей малых и стариков
С жестокостью особой убивали?

Мам, Лёшке никогда не стать большим,
Алёнка никогда не повзрослеет,
И Сашка, что мечтал военным стать,
Так, подвиг совершить и не сумеет.

И, вдруг, так громко закричал пацан:
- Вот дали б, мама, автомат мне в руки,
Я б отомстил за всех своих ребят,
Чтоб сдохли все, убившие их, суки!

Ведь надо, мама, как-то отомстить
За тех, кто никогда к нам не вернутся:
за Лёшку, за Алёнку, за Сашка,
пусть эти гады кровью захлебнутся.

Ведь мы же, мам, от ужаса во сне,
Дрожим, а бомбы рвутся по соседству.
Бьют по домам, по школам, детсадам,
Бьют прямо в сердце, сволочи, по детству.

А мы сидим в подвалах сколько лет.
Смерть рядом и, конечно, очень страшно.
Зачем они, скажи, стреляют, мам,
Стреляют так жестоко, бесшабашно?

Как хочется нам выбраться на свет
Из этого проклятого подвала,
Как хочется, чтоб жизнь совсем другой,
Без крови, без потерь, без взрывов, стала.

А если нам пожаловаться, Мам,
Пожаловаться, рассказав всё Богу?
Ты говорила: Бог поможет нам,
что всем укажет верную дорогу.

Мам, ну, ответь: война всегда была,
Всегда, вот так, снаряды прилетали?
Ведь мы же, мам, мишени для врага.
И почему мы им врагами стали?

Сидели матери, не смея глаз поднять,
Как будто все, вдруг, стали виноваты
В том, что их дети родились в войну,
Что мирных дней не видели ребята.

В подвале обострилась тишина,
отчётливо звучал вой канонады.
А люди за детей, за мир молясь,
Общались с Богом, и так было надо.

********
И мальчик этот, вдруг, перекрестившись,
Стал очень тихо с Богом говорить.
И он, молясь, таки, спросить решился:
- Господь, ведь ты нас сможешь защитить?