Сказка-ложь

Заворот кишок был вовсе неизбежен,
Разорвал всё напрочь изнутри.
Первый враг кроваво обезврежен-
Потроха наружу- "ты только посмотри!";

Рыжая шерсть и белый пушок,
Всё, что осталось от тела в итоге.
От него лишь услышан ехидный смешок,
Он как у Лавкрафта- "Тварь на пороге".

Отправился дальше по тропе мести.
Тот, кто хотел сожрать его, будет убит.
Его поход красочный, подобно фиесте,
Следующий в списке бурый троглодит.

Способ расправы был выбран- хорам:
Удочка, леска, шея, удавка.
Бурая туша в шестьсот килограмм,
Кровь из артерии. Зелёная травка.

На опушке леса чилил серый маргинал,
Умом не блестал, смерть в глаза увидал.
Наживую ему всю хребтину достал,
Словно "Хищник" себе трофей добывал.

Боевой настрой, уже трое жертв позади,
Весь в крови', ярость в жилах бежит.
Хочешь жить, в капканы его не угоди.
Любой на пути его нервно дрожит.

Попрыгайчика-труса, привязал за культи'.
Его длинные уши скрепил с краем ветки.
Рубанул по верёвке- "Счастливо лети!";
Безголовому телу не видать кругосветки.

Под звуки тамтамов в своей голове,
Направлялся в хоромы создателей он.
Катился легко по мягкой траве,
Запах хвои в носу, крутой лесной моцион.

Калитку снёс лбом, словно картонку.
Пересёк двор, направляясь к "родному" чертогу.
Выбил дверь с корнем- вход был в избёнку.
За дело принялся сразу, не давая ход диалогу.

Счастливые лица деда и бабки,
Встретили блудного "сына". Он не сиял.
Челюсть снёс деду, вверх летят тапки,
Грохот. Упал. Обмяк. Стул обнял.

Свёрнутая шея, потухший взгляд,
Дед смотрит в меня, как манекен.
Сломанные кости, красиво хрустят.
Бабка от горя не может подняться с колен.

Жалобно воет, моля богов всех подряд,
Руки по'дняты вверх, в потолок впе'рила взгляд.
За такую сле'пленную нечисть не пощадят.
В наказание жестоко заживо съедят.

Не успела от богов она получить ответ,
Как почувствовала резкую боль в животе.
Ей вырвали кишки, безумно знатный обед.
Яркий луч света засиял в темноте:

Огонь с треском разгорелся в Русской печи',
Бабка бездыханно лежала в кровавой луже.
Мёртвая тишина наступила в глубокой ночи',
Лишь на полу бабка. Потроха все наруже.

Чтобы терзания кончить, закатился он в печь,
Со злобной ухмылкой обретёт он покой.
Надеюсь вам удалось мораль здесь извлечь?
Слепишь создание за здравие, хлебнёшь за упокой.