Сватовство в доме Фуляровых

Дореволюционный свадебный обряд состоял из трех частей: предсвадебного, свадебного, послесвадебного и был обязателен для всех сословий.
Сватовство являлось первым этапом свадебных событий. Сватовство всегда пытались максимально сохранить в тайне, чтобы не навлечь сплетен в случае отказа с одной или другой стороны.
Если девушка была еще молода для замужества, ее родители отвечали: «У нас товар непродажный, не поспел».
Если же жених был не так хорош, как хотелось бы, то аккуратно отказывали: «Пасматрю, падумаю, пагляжу».
Если сватался жених из другой деревни, о котором ничего не было известно, родители просили время на размышления, приговаривая: «Не один день ростили, чтобы враз отдать».
Сваты боялись не только соседей, но и «дурного глаза», происков «нечистой силы», предпочитая идти в родительский дом невесты не прямой, а окольной дорогой.
При подборе невесты и жениха старшие рассматривали достаток семей, здоровье и рабочие навыки молодых людей, а там, «апосля» свадьбы -  «стерпится, слюбится». «Не та счастлива, которая у отца, а та счастлива, которая у мужа», «С ним горе, а без него вдвое». Выбирая невесту, никогда не стеснялись попросить знакомых через знакомых узнать «с норовом ли кобылка», разглядеть - нет ли каких изъянов, какова в работе, много ли родственников, покладиста ли и как воспитана.
Девочки и мальчики росли в семьях, почитая взрослых, мнение которых для них было неопровержимо, и были готовы к устройству их судьбы по решению родителей. Браки по родительскому расчету часто оказывались удачными.
Ко времени сватовства Марфы, часть традиционных моментов свадебных обрядов, таких как: приход свахи, состав группы сватов из посторонних людей, традиционные речитативы, утратились. Девушку приезжали сватать родители и родственники  жениха.
В конце августа 1901 года деду Василию шепнули, чтобы в ближайшее воскресение, после церковной службы ждал сватов, вести разговор за Марфу. Когда и где Марфу приглядела Гурьевская семья, у кого про неё всё вызнали, Фуляровы и не догадывались. Дед Василий сразу пошел по сельчанам узнавать про Гурьевскую семью - нет ли чего худого; выяснил, что старшая невестка Гурьевых - Марина - из Усвятья и, Фуляровы, по большому счету могут приобрести богатых родственников.
На воскресную службу ходили всегда нарядные «…себя показать, на других посмотреть…», только молодые девицы не смели «глазеть по сторонам» ни на улице, ни в церкви. По негласным законам девушки «ходили гордой поступью, не поднимая глаз, приветствуя сельчан кивком головы, не заговаривая первыми, коротко отвечая на заданные вопросы, священников здравствуя низким поклоном».
Киселёвские сваты, направляясь к дому Фуляровых, осенили себя крестным знамением, и с молитвою четверо мужчин и невысокая хрупкая женщина постучались к Фуляровым, как бы испить водицы. Христина Васильевна пригласила жаждущих в горницу. Нетрудно догадаться, что это были Дмитрий Петрович, Екатерина Ивановна, Ефим, Михаил и Фома Гурьевы.
Тем временем между дедом Василием, Христиной и сватами по традиции завязался разговор на отвлеченные темы. Не было принято, чтобы зайдя в дом, сваты сразу брали «быка за рога». Некоторое время погодя Дмитрий Петрович тихо сказал: «Ну, что же, я к вам пришоу у сваты», затем Ефим: «У вас товар, у нас купец», потом Михаил: «У вас курочка, у нас петушок, нельзя ли их загнать в один хлевушок?» и, наконец, Екатерина Ивановна: «У вас ком теста и у нас ком теста, нельзя ли их свалять в одно место?» В ответ дед Василий проговорил: «Ну, так что же, давай жа Бог добрый час!.. Мы жили, не смяшили людей; пусть и яны так живут, як мы...».
Во время сватовства девушку от сватов прятали в доме или у соседей, поэтому Марфу, когда семья вернулась их церкви, загнали на полати русской печи за занавеску. Её мнения никто не спрашивал, она была обязана подчиниться решению старших. Марфа, находясь в неведении, пыталась сквозь щёлку в занавесках разглядеть жениха. Ей, со страху, показались четыре чёрных головы и четыре чёрных бороды. Плакать Марфе категорически запретили, дабы не покраснело и опухло лицо, да не испачкался нарядный «выход»: рубаха - поддёва и сарафан. Дрожа от страха, она ждала, когда её позовут.
Дед Василий пригласил гостей за стол, Христина подала к кипящему самовару наливку и пироги. Христина  при обсуждении Марфы нахваливала её умение прясть, ткать, готовить, выполнять всякую работу по хозяйству.
Быстро сговорились о приданном, дед Василий сразу озвучил его объем, поэтому торг был неуместен.
Марфу пригласили выйти к столу. Смущаясь, не смея поднять глаза, она вышла, да так и не разглядев жениха, вернулась за занавеску «не солоно хлебавши».
Поладив со сватами, дед Василий крепко бил с ними «по рукам», подтверждая передачу девушки «из рук в руки», «из полы в полу»,  прямо как на ярмарке.
Свадьбу назначили через год в конце сентября.
***