Из поэмы Потэты-2 23

Всю жизнь старался он не гнуться,
хоть как его сгибал нарком,
но не успел и оглянуться,
как немощным стал стариком.
Был офицер – в боях не ранен –
изранен, но не в поле брани,
в особой гвардии служа.
И пролегла в семье межа,
женился он на молодухе,
оставил сына и жену,
поставив им любовь в вину,
купаясь в пенной медовухе,
он укатил в свой Казахстан,
не сняв с себя чекиста сан.

А сын старался быть достойным
в эпохе комсомольских дел,
он дважды был почти покойник,
но в совершенстве овладел
наукой выживанья в Свете,
незаурядным стал атлетом
и кандидатом в мастера,
и вновь продолжилась игра…
На поле жизненных стремлений
пришли удача и успех
и он закончил "Политех",
и дух советского растленья
не смог его уже подмять –
ему была опорой мать.

Классической борьбой Владимир
позанимался в той поре,
не стал он чемпионом Мира,
но был грозою на ковре
для многих из борцов маститых
он – крепкий станом, плотно сбитый,
бросал соперников на мат,
а сам, как будто акробат,
крутил сальто с высоким фляком,
и снова рвался на ковёр,
он смелый в схватке был хитёр.
И Вольхин на него не рявкал,
с улыбкой странною своей
шептал: "Давай, да посмелей".