Из поэмы Потэты-2 21

Печаль осенних потрясений
сквозит по ветряной строке,
и никаких нет пояснений,
не отражающих в реке
не гордый профиль одинокий.
В сиренево пустой забоке
не слышен даже лёгкий хруст.
Висит повсюду листьев грусть –
осенний разворот печали
в наряде золотых монет
идёт и оставляет след
на безымянности причала
в осеннем призраке без грёз
среди неласковых берёз.


СЛОВО
Владимир в Сиблаге известном
родился в пустые года,
Русланова Лидия песни
ему напевала тогда,
водилась она с карапузом –
артистка крутого Союза,
поэтому, видимо, он
так в песню свободы влюблён.
Играя, он в кубики, строил
по памяти лагерь в степи –
по жизни в начале пути.
Теперь, вспоминая, порою
краснеет за то, что отец
был лагерный там военспец, –

начальником был несвободы
Артистов, Поэтов, Певиц,
Бойцов, Полководцев, в те годы
высокопоставленных лиц.
Старался забыть всё Григорьев,
что воина так опозорил
на должность назначивший вождь.
Но память, как будто бы дождь,
стучит, барабанит по сердцу,
и в Душу врывается гром
и что-то болит под ребром,
из прошлого тянется мерзость,
хоть многих от смерти он спас,
смягчая суровый приказ.