Себя не знаешь

Научите меня не загадывать людей,
Научите меня не просить у звёзд прощение,
Научите меня полюбить зимой метель
И любить научите, находить хоть чрез любовь забвение.
Все желания наши и снившиеся ночью сны
Никогда не сравнятся с побитым в детстве коленом,
Перестали в момент исполнять мечты
И закрыли вуалью глаза, что сверкать хотели.
Как бывает легко по утрам слышать птичий звон,
Во дворе ощущать аромат сирени,
Вдалеке, через поле, рыкнет дерзкий гром,
Солнце скрылось и дождь прям вот-вот нахлынет.
А за каплями тихо стоит душа
И пруты с серебра и стали, меди,
Ты себя заковал и тебя ворошит звезда:
"Кто теперь предо мной? Кто теперь ответит?".
Защищая от влаги свечи, прикрывая холодной ладонью,
Сделал шаг, наклонивши плечи - твоя тень идет пред тобою.
Не стучи же по ней, не надо, кто тебя научил такому?
Предаваться чужим желаниям, ты как враг для себя с собою.
Одиночество серой птицей вознеслось вместе с Солнцем в небо,
И куда же пропала честность? Испарилось в глубинах лето.
Потерял ты, безвольный, лёгкость. По течению плыть не хочешь,
Как запутала тебя гордость, вместо выхода в бездну входишь.
Твой рассудок в побитых стёклах, отражается в бликах небо,
Ведь снаружи весьма вес;ло, только Кая стеклом задело.
И нутро всё зовёт на помощь, где-то там глубоко и долго
Голосам догонять придётся... мыслям плохо, душно, мокро.
Не поймёшь, где звезда сияет - в тесной бездне или в отражении,
Эта тьма изнутри съедает, запивая твоим сомнением.
А ведь кто-то давно, нечестно приковал хомутами руки,
И с лица отлетая лента, обнажает мотивы муки.
Ты всегда себя запираешь и всегда выбирал брыкаться,
И себя ты давно не знаешь, не умеешь сливаться в танце.
Чисто детство в груди стучится, но его ты давно не слышишь,
Без него ты не мог случиться, ты - ребёнок, что за стенкой дышит.