В круге русского письма

Браты! В свете и во тьме,
в дне скучном и досуге
нескучно больно что-то мне;
меня мотает в круге
простого русского письма,
где тьма вольных исключений,
порядок их вывод тьма
дум и умозаключений.
Что после белое перо
рукой русского поэта
вчешет "верное" в чело
и будет лететь за это.
А лоб, выпрямляя плечи
придаст письму тому размер,
между прочим вчешет речи,
ну как письма того пример.
Что из стоп, и ритма, такта,
апостилей и клаузул,
и без них вдруг вовсе как-то
интерес подымит, шум и гул.
           *****
Как поэт молчать не стану,
ибо есть мне чем привлечь,
одой хоть, строкой хоть в пару,
в исключения увлечь.
Где речи русского письма
в простой довольно форме,
как свет ума, а хоть и тьма
в примерной встанут норме
лба, что пишет неприлично
столбом обычные слова,
ну а стих там необычно
вьёт, а читает голова
пером русского поэта,
как автор строк и красоты,
а примером всласть за это
чтить будут мятые листы
в день скучный и досуге,
пером в качестве услуг,
где поэт, ёрзая на стуле
причуды речи выдаст вдруг.
То естественно рифмуя
в образ русского письма,
миру образно толкуя,
речей как свет, а хоть и тьма.
С быта тьмы, так, довольства,
дна ль какого, высоты,
эффект придаст разлогольства
и все слова из суеты
пером русского поэта,
письму диктует что размер,
а чтец чтит то всласть за это,
как исключительный пример!
           *****
Так вот; следуя с того
и придав тому значенье,
лоб в путь дальний повело
и с ним стихотворенье
простого русского письма,
с краю где-то поэта,
ел что с плошки и ведра,
и благодарил за это.
С угощений ель слезая,
вняв последнее с того,
шуткой начал разминая
лоб, речи, плечи и перо
не совсем по тихой форме,
а чтоб услышал белый свет,
обратился к миру вроде,
ну как ещё один поэт!