Мохер, зелёный как крапива

Нарезал утром чёрный хлеб:
Наощупь – оба глаза слепы.
Я был всегда чуть-чуть нелеп,
Теперь стал стариком нелепым.

Сел в майке голубой за стол,
Сказав под нос: «Вот, всё похерил».
Очки искал, да не нашёл,
«Найду потом», - себя уверил.

В окошке прут – туда-сюда.
Подумал: «К чёрному бы - сало.
Оно осталась? Вроде, да».
Пошёл в кладовочку устало.

Искал наощупь, стал чихать.
Нашёл?
Нашёл шматок - грамм двести.
Ударил локоть, богамать:
Порядка нет, всё не на месте.

И снова в майке голубой
Сидел, жевал, шептал: «… похерил».
Прищурился, за городьбой
Увидев голову в мохере.

Прошла неспешно голова.
Кто это был?
Петрова Зинка.
Плетётся-то едва-едва,
У ней в хозяйстве два подсвинка
И три козы, а это – груз:
Без выходных - кормёжки, дойки.
Звала к себе.
Я: «Да боюсь,
Придавишь ненароком в койке».

Когда назад пойдёт она?
Нашёл очки, шепча: «… похерил».
И долго-долго у окна
Петрову Зинку ждал в мохере.

Вернётся ли?
Напал аж страх.
Не завела ли кавалера?
Фу, вон идёт в своих пимах,
Пальтишко, шапка из мохера.

И полегчало мне: идёт,
А значит есть и перспектива…
Пальтишко – тёмный коверкот,
Мохер, зелёный как крапива.