Якуб Колас. Сымон-музыкант. Часть 1. 2

Сымон - музыкант. Отрывок из поэмы.
(В редакции 1925 года)

Часть 1

2

Год прошёл как сон вчерашний,
В жизни парня поворот:
Пробил час вести на пашню
Со двора домашний скот.
Коль услышал наставленье -
Быть отныне пастухом,
Сделал кнут без промедленья
Сыромятный с узелком
И погнал овечек в поле,
На широкое раздолье.
Он теперь не просто «малый»,
Настоящий пастушок:
Даже право есть на сало
И овчинный кожушок.
В поле дивно: много воли,
Время радостно течёт,
Здесь не видно горькой доли,
Чувства просятся вперёд.
В роще солнце догорает,
Тучи в небе, как венцы,
Новый край идёт за краем,
И края во все концы.
Мыслям тесно в детском теле,
Мысли рвутся в небеса
Скакунами, на пределе:
За деревню, за леса.
Он на небо кинет око, -
Тучи складно полегли,
Спросит, близко иль далёко
Солнце ходит от земли,
Велика сколь даль на свете,
Перемерил кто простор?
И по-своему ответит:
Вёрст, быть может, будет сто!
Чем ещё мальца манило
Разнотравье при реке?
Его руку дед Курило
Там держал в своей руке.
Этот дед - пастух известный,
Славный дедушка, душа,
Говорливый, интересный,
Обожал он малыша!
Чтоб смеялся дед с Сымонки,
Упрекал, да никогда,
Всяк отыщется ребёнку
И игрушка, и еда.
Заберутся в тень под грушу
Для приятельских бесед;
Наш Сымон готов и душу
Распахнуть, коль рядом дед.
Расспросить про всё такое,
Чем прекрасен этот свет;
Ни минуты нет покоя,
Не найдут пока ответ.
- Деда, слышишь песни поля?
Наклонись к земле чуток.
- В твои байки поневоле
Не поверю я, дружок.
- Разве выдумки всё это?
Дед ложится на траву,
Ведь мальчишка ждёт ответа,
Песня - блажь иль наяву.
- Нет, не слышу! - Дед, промашка!
Это ж музыка, не крик,
Клевер вон поёт ромашке! -
Удивляется старик
Неразумному мальчишке:
- Ты ж хитрец из хитрецов.
Где прочесть такую книжку,
Чтоб найти твоих певцов?
- Дед, совсем не слышишь песни?
- Нет талантов, парень, в том,
Кто без голоса, хоть тресни:
Чуть повеет ветерком,
Луг колышется без звука,
Ты фантазии забудь.
- Нет, дедуль, твоя наука -
Разыграть и обмануть.
- Странный малый, - дед вздыхает
И качает головой.
А Сымонка байки бает,
Глядя вдаль перед собой.
- Дед, смотри; куда-то тучки
Всё идут, идут как дым.
А куда идут? Где лучше?
Или может просто им
Солнце пышет, словно печка,
Выгоняя из избы,
И они ползут к крылечку
Из закопченной трубы?
- Ты, чудной! Откуда тучи?-
Усмихается наш дед.-
Твои мысли - лес дремучий!
Так устроен этот свет:
Греет солнце, тучи ходят,
Носят снег, и дождь, и гром,
Звезды ночью хороводят,
Выстилают свод руном.
Между севером и югом
Звездный путь до царских врат,
А каким ведёт он цугом,
Кто ж тебе расскажет, брат.
Ветер воет, но смолкает,
Когда входит в берега;
Да весна придёт, смывает
С пашни грязные снега.
Все очистится до срока,
Жизнь проснется на земле,
И без всякого зарока
Стебель вырастет в золе.
Мальчик слова не проронит,
Смотрит старому в глаза,
Любопытнее вороны,
Хоть в душе не егоза:
- Деда, дед, а как при этом
Ветер разное поёт:
Напевает песни летом,
В зиму воет и ревёт?
- Поостынь-ка, Бог с тобою,
Эка, братец, учудил,-
Дед, качая головою,
Снова хлопчика учил:
- Ты такой откель явился
На всю голову мастак?
Сразу умным уродился,
Али глупым, али как?
Выйдет толк с тебя однажды…
Брось придумки сочинять -
Утолишь с годами жажду
К чудесам, ни дать ни взять.
Кабы ты учился в школе,
Кабы книгу брал любя…
Дед с мальцом стихали в поле;
Каждый думал про себя.
Так катилась жизнь Сымонки
От зари и до зари,
Но однажды в их сторонке
Проходили дудари.
И парнишке показалось,
Что до встречи той не жил,
И услышал только малость
От всего, что так любил.
Заколдованный свирелью,
Под собой не чуял ног,
Потому-то в этих трелях
Сам себя увидеть смог.
Струны сердца в нём дрожали,
Как в ночи мерцанье звёзд,
И несли в такие дали,
Где не вьют пичуги гнёзд.
Музыканты отыграли
И исчезли за холмом,
Только музыка без края
Пролилась в Сымонкин дом:
Его душу, словно сокол,
Потянула за собой,
Поднялась в лазурь высоко
Над страдалицей-землёй.
Пастушка пленили звуки,
А случись когда беда,
Дударя всплывали руки
И кленовая дуда.
Сколько раз терял овечек,
Не пастух, а сам - овца:
Те потопчут в поле гречку,
Иль растянут стог овса,
Уследить - такая малость!
От соседей, свояков
В назиданье доставалось
И пинков, и кулаков.
Пастушок не чуял боли,
В жизни всякой есть резон:
Звуки скорби, песни воли
Слышал он со всех сторон.
Для людей мальчишка лишний,
Рос на пашне пустоцвет,
Словно сирый или нищий;
А у тех ответа нет,
Где ждёт дом, ночлег и пища,
И куда прочерчен путь…
Наш Сымон не знал, что ищет,
На мечту не мог взглянуть.
Только что-то с парнем стало:
В сердце музыка жила,
Мысли место было мало,
А душа вперёд звала.
- Эй, Сымон… Уснул ты что ли?
- Вот беда… Ах, мой дедок!..
- Где овечки!.. Пусто в поле…
Ну, держись теперь, дружок! -
Тут малец совсем проснулся,
Закрутился колесом.
- Стой, куда ты?.. Лопухнулся!
Вон овечки, за овсом! -
«Сбили парня с панталыку,
Как ещё он не увял?
Обдирают словно лыко!» -
Дед Курило размышлял.
- Что надумал, брат Сымонка?
- Ах, дедуля, дорогой!
Музыканты шли сторонкой…
И дудели! Ой-ё-ёй!
- Дудари? - спросил Курило, -
Погоди-ка, брат… Момент.
Дудка, вижу, зацепила,
Дам тебе я … инструмент!
Музыкант ты, не иначе,
Раз в обычном слышишь трель;
На потеху и удачу
Подарю тебе свирель! -
Распахнул тут дед  халат,
Из кармана-боковушки
Вынул дудку-веселушку
И сыграл знакомый лад:
«Свинья в репе,
Свинья в репе,
Поросята в гречке,
Музыкантик
Безъязыкий
Трётся возле печки…»
Пальцев быстрым перебором
Дед  мотив привёл к концу,
Ясно всё без разговоров
Восхищенному юнцу;
Протянул свою он руку,
Не спуская с деда глаз.
- На, держи, Сымонка, штуку,
И учись… Такой наказ.
Словно дар нежданный с неба
Дудку эту взял Сымон
- Намочить её, брат, нужно,
Голосистей будет тон.
______________________

II
 
Несупыннай хваляй плыні
За парою йшла пара,
І прабіла час хлапчыне
Гнаць у поле са двара.
Ён праслухаў навучанку,
Як быць добрым пастухом,
Справіў пугу-павіванку,
Вузлы вывязаў гурком
І пагнаў авечкі ў поле
На папары і на ролі.
Ён цяпер глядзеў больш стала:
Ён – асоба, пастушок,
Нават права меў на сала
І на цёплы кажушок.
Добра ў полі: волі многа
І прастору-шырыні,
Вабяць далі там малога,
Як прынадныя агні.
Што ёсць там, за тым, унь, гаем,
Дзе зляглі нябёс вянцы?
Новы край і край за краем
І краі ва ўсе канцы!
І снуецца думка тая,
Каб пашырыць свой прастор;
Думка ўсюды залятае:
За сяло, за хвалі гор
І на хмаркі кіне вока,
Што, як гусанькі, плылі,
Запытае, як далёка
Тое сонца ад зямлі.
Як глыбок той прастор немы,
І ці мерыў яго хто?
І адкажа па-сваему:
Вёрст, напэўна, будзе сто!
І яшчэ было чым міла
Тое поле хлапчуку,
Гэта тым, што дзед Курыла
Там яго трымаў руку.
Гэты дзед – пастух гуртовы,
Слаўны дзед, дзядок – душа,
Гаваркі, мастак на словы,
І любіў ён малыша!
Не смяяўся дзед з Сымонкі,
Не ўсчуваў яго ні-ні,
Частаваў з свае скарбонкі,
Бавіў цэлыя з ім дні.
Забяруцца ў цень пад грушу
І гаворку распачнуць.
Тут Сымонка сваю душу
Мог прад дзедам разгарнуць,
Запытаць пра сёе-тое
Дзедку добрага свайго,
Бо Сымон не меў спакою –
Ўсё цікавіла яго.
– Дзедка, чуеш: во – спявае!
Ці ж не чуеш, дзедка? вунь!
– Гэта здань твая такая:
Адхрысціся, хлопча, плюнь!
– Як то здань? А ты паслухай! –
        Дзед схіляе галаву,
Шапкай круглай, аблавухай
Чуць не ўлазячы ў траву.
– Не, не чую! – Ото дзедка!
Мусіць, ты зусім аглух:
То ж спявае з кветкай кветка! –
Вочы вырачыць пастух,
  На Сымонку пазірае:
– Ой, хітрэц! ото лайдак:
Чаго ён ні выдумляе!
          Бач, знайшоў якіх спявак!
– Хіба ж краскі не спяваюць?
– А які ўжо іх там спеў?
Краскі голасу не маюць:
Пройдзе ветрыку павеў,
Закалышуцца – не ўчуеш...
Кінь ты, хлопча, мары сніць!
– Ат, дзядуня, ты жартуеш,
Каб малога падражніць!
– Ой, дзіўны ты, – дзед гаворыць
І пакруціць галавой,
А Сымон сваё гуторыць,
Гледзючы ўдаль прад сабой.
– Дзед, зірні: куды-та хмаркі
Унь ідуць, ідуць, як дым?
Там так добра, вольна, ярка,
А яны ідуць. Ці ім
Надта горача ад сонца?
Ці іх гоніць хто адтуль?
Ці ім блага там бясконца?
І скажы, дзядок, адкуль
Хмаркі гэтыя выходзяць?
– Эх, дзівак ты! – кажа дзед. –
Што за мыслі ў цябе бродзяць?
Так утворан гэты свет:
Грэе сонца, ходзяць хмары,
Носяць снег і дождж і гром,
Ночкай вынікнуць стажары,
І бяздонныя амшары
Зоркі высцелюць руном
Ды на поўдзень ад паўночы
Шлях праложаць без прысад,
А куды, куды ён крочыць,
Хто адкажа табе, брат?
Вее вецер і сціхае,
Як увойдзе ў берагі;
Па зіме вясна ўбірае
Твар зямлі, лясы, лугі;
І прачнецца ўсё дазвання,
Жыццё ўзбудзіцца ў зямлі,
І без нашага пытання
Колас вырасце ў раллі.–
Хлопчык слова не прароніць,
Дзеду ў вочы ён глядзіць
І галоўку чуць прыклоніць,
Не варушыцца, маўчыць.
– Не, дзядок! не тое, дзедку!
А ты вось скажы: чаму
Вецер песні пяе ўлетку,
Плача ж жаласна ўзіму?
 – Схамяніся, Бог з табою!
Унь ужо аб чым спытаў! –
І круціў дзед галавою,
І плячыма паціскаў.
– Вось дык хлопец! скуль узяўся?
Не, сапраўды ты дзіўны:
Ці разумным ты прыўдаўся,
Ці з уроды ўжо дурны?
Не: з цябе, відаць, штось выйдзе...
Кінь ты гэтую думу –
Усё будзе ў сваім відзе,
Сам пазнаеш, што й чаму.
Вось каб ты вучыўся змаля,
Кніжку ў рукі б даць табе! –
Дзед і хлопчык замаўкалі,
Кожны думаў па сабе.
Раз Сымонку давялося
Чуць, як граюць дудары,
І яму тады здалося,
Што да гэтае пары
Ён дзіцятка быў дурное,
Што не жыў ён, а блукаў,
Што цяпер пазнаў ён тое,
Чаго шчыра так шукаў.
Слухаў хлопчык тое гранне,
Пад сабой не чуў зямлі,
Бо ў тых зыках чаравання
Спевы ўласныя плылі,
Струны сэрца ў ім дрыжалі,
Як дрыжыць блісканне зор
У надземнай цёмнай далі,
І музыкам падпявалі
І ляцелі на прастор
У салодкім заміранні
Ясным зоркам на спатканне.
Дудары ўсё перайгралі,
Дальш у свет яны пайшлі,
А ў душы яшчэ спявалі
Зыкі дзіўныя, плылі,
Разрасталіся й далёка
Душу вабілі сабой
І няслі яе высока
Над гаротнаю зямлёй.
Зыкі душу напаўнялі,
І, куды б ён ні пайшоў,
Над ім гралі і спявалі
Дуды, песні дудароў.
Разоў пяць губляў авечкі,
Шкоды ў полі нарабіў,
Здрасаваў шнуроў тры грэчкі,
Вератнік аўса прыбіў!
І за тое ж дасталося
Ад суседзяў, ад бацькоў.
Многа выцерпець прыйшлося
Папіханак, кулакоў!
Толькі ж хлопчык не чуў болю,
І не тым занят быў ён:
Зыкі смутку, песні волі
Чуў хлапчук з усіх старон.
І цяпер, як непрытомны,
 Стаў на гонях і стаіць,
Як выгнаннік, як бяздомны,
Што не мае дзе схіліць
Галаву сваю сірочу,
І надзей у ім няма.
Сам хлапчук не знаў, што хоча,
Дзе, аб чым яго дума.
Ён не ведаў, што з ім стала, –
Сэрца поўніў нейкі спеў,
Думка дзесь не тут блукала,
Дух як бы кудысь зляцеў.
– Эй, Сымон... Заснуў, ці што ты?
– А, то ты... Ах, мой дзядок!..
– Дзе ж авечкі... Ой, блазнота...
Ну, й дадуць табе, браток! –
Тут Сымон ахамянуўся,
Бегчы кінуўся кулём.
– Стой! куды ты?.. Не ачнуўся!
Унь авечкі, за аўсом! –
«Збілі хлопца зусім з тропу,
Як ён рух яшчэ схаваў?
Б;юць, як цэпам тым па снопу!» –
Дзед з сабою разважаў.
– Ну, што думаў, брат Сымоне?
– Ах, дзядуня, любы мой!
Дудары тут шлі сягоння...
Як жа гралі! а-ё-ёй!
– Дудары? – стары спытаўся: –
Гм!.. дык унь што... пачакай!
Ты, відаць, не просты ўдаўся,
Дам табе я нешта... грай!
Вось, пакуль што, мой бядача,
Дудку дам табе я ў дар:
Ты – музыка, брат, няйнача,
Будзеш некалі дудар. –
Расхінуў тут дзед халат
Ды з кішэні-бакавушкі
Выняў дудку-весялушку
І зайграў на гэты лад:
«Свінні ў рэпе,
Свінні ў рэпе,
Парасяты ў грэчцы,
А музыка
Без языка
Каля печы трэцца!..»
І яшчэ дзед разоў пару
Спрытна пальцамі прабег.
У Сымонкі ў вочках, твару
Бегаў ціхі-ціхі смех.
Ён, працягшы сваю ручку,
Вочак з дзеда не спускаў.
– На, Сымоне, маеш штучку!
Грай здаровы! – дзед сказаў.
Як бы дар які там з неба,
Дудку тую ўзяў Сымон.
– Намачыць яе, брат, трэба:
Галаснейшы будзе тон.