Что значит жить

Я не знаю, что говорить, потому как словами тут сложно что-то решать, и как дальше быть, если клетку системы никак не можешь сломать.

Я не знаю, где тот предел, что заставит нас скинуть тяжелый хомут, и руки, что связаны были, раскинуть, обнимая свободу, каблуком разминая паскуд.

Я не знаю и не могу объяснить, что толкало людей и тогда, и сейчас – свое же родное племя, в пропасть толкать, и по лоскутам за пазуху родину класть. 

Я не знаю, как вынести этот п****ц, а учебник истории - соль, что ложится на раны, и я очень желаю нам всем счастливый конец, но жизнь бесконечна и её череда страданий.

Нас давил «белый» гнет до поры, раскаленным железом сыпались «алые звезды», а после пришли совсем другие умы, разорившие всё, даже душ наших тёплые гнёзда.

Нас давило свинцовое небо, и занавеской свинцовой закрывались окна в домах, мы одинокие дети без матери, дома, и в холод свинца закованы наши сердца.

Нас давили в подвалах, в застенках и ссылках, плотью щедро удобрив истории чернозем, нас сжигали в печах и газом травили, но смерть нам была и тогда, и сейчас ни по чем.

Нас давили под прессом зеленой бумажки, одевали как кукол в яркий дешевый наряд, нам пихали жвачку и Pepsi в руки, карманы, и каждый из нас всему этому был так рад.

А теперь мы кусаем тощие локти, сыпем голову пеплом, от сна просыпаясь и пытаясь понять, кто предал, какая нас сволочь сгубила, и на кого это всё пенять. 

А теперь свесив голову дружно, мы бредем, за кордон, далеко. Провожать? Провожать нас не нужно. Нам идти так легко, с нами Бог, а смерть далеко.

А теперь мы глядим и не видим. Мы не знаем, что в это "светлое завтра" нас привело. Мы друг друга так люто душой серой, злой ненавидим, мы не любим себя, и кто есть забыли давно.

-А теперь послушайте, тише! Не меня. Не соседа. Не глас горе-царя в голове. Послушайте сердце, что бито, да не разбито. Обнимите его, поднимитесь, верьте в себя и верьте только себе.

16.12.22