Какого черта

Какого черта! Я должна это записать!
 
Может тогда – меня покинет это зуд.

А из-за левого плеча – нашептывает бес: угомонись, это все нейробиология, каждому дороги его детские воспоминания. Что-то ты сейчас сочинишь, любопытно.

Мне не дают покоя эти двойные рамы деревенской хаты. Между рамами проложена вата, на вате – веточки рябины… И что-то блестящее, типа мишуры. Возможно, это фигурки, вырезанные из конфетной фольги. (Пол, пол – земляной!)

Я умираю – по рябине. По ее гроздьям…

(Потому что тетя меня любила по-настоящему. Она была инвалид по сердцу, детей ей было не положено, она и умерла рано. Теть Маня говорила про меня: «моя любимица!»)

Это раннее-раннее детство – судя по «архетипичности» эмоций… Окошко рядом с печкой выходило на восток? Или мне сейчас кажется, что солнце всходило именно в этом окне? Но электрический свет в доме и зарево на темно-синем небе в окошке – жемчужина моих детских воспоминаний. Не потому ли так близки мне строчки Пушкина:

Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день.

Это триггер? Якорь?

Неважно, а важно кайфовать потом всю жизнь - от утренних сумерек и гроздьев рябин! )))