***

Снег устал, но идет, и касается уст белизна,
Вынуждая не тратить слова,
Подождав до утра.

Знаешь, ночь и ее немота - есть предел тишины,
Закрывая глаза, я ищу
Очертанья твои.

Но никак не найти и бессилен зрачок фонаря,
Ибо то, что таится внутри -
Не узреют глаза.

Перед ними снега, темень зим и пустая тропа,
С коей можно, свернув не туда,
Позабыть имена.

Тут виною всегда - расстояние плюс темнота,
Даже тем, кто свободен от сна,
Не сорвать с языка:

... Что Архаики позади, лишь Эрот-божество любви,
Что Минервы не так мудры,
А Фемиды слепы.

Что Танатос смиренно ждет, когда Хронос часы сомкнет,
И Икар непременно прервет,
Свой полет...

В сути, ночь и её немота, много выше возможности дня,
И безмолвно - слепые снега,
Говорят за меня.

Все сильней снегопад и сильнее кругом белизна,
Вынуждавшая эти слова,
Подождать до утра.

Заметает следы и, как прежде свернув не туда,
Я иду, и забыв имена,
Вспоминаю тебя.

14