Что же ты наделала, любовь?

Девчонка парня провожала,
В Афган он ехал воевать.
Слезу хрустальную роняла,
И обещала вечно ждать.

«Ты возвращайся милый Владик,
Люблю тебя лишь одного.
Будь осторожен, мой солдатик,
Ведь быть нам вместе суждено».

Полгода быстро пролетает,
Он пишет письма с далека
Как там, в Афгане смерть играет
Уносит жизни навсегда.

«Не забывай, пиши мне, Ольга,
Как ты живёшь теперь одна?
Служить осталось мне не долго,
Пусть только год сгорит дотла».

А Оля времени не тратит,
Ей скучно жить совсем одной.
«Раз где-то, далеко мой Владик,
Знать быть нам с ним не суждено.

Я как решила, так и будет,
Скучать нельзя, ведь это грех.
Пусть ветер грусть навеки сдует,
Я погулять хочу успеть».

Теперь одной грустить не надо –
Вокруг друзья, кассеты, смех…
А где-то, там, с Афганистана
Летит письмо… А где ответ?

Ответа нет, да и не будет,
Ведь Оле некогда писать.
Всё, что прошло навеки сдует
Холодный ветер в небесах.

Вот и второй год пролетает,
Вернулся Владик наш домой.
В Афганистане смерть играет,
Но не смогла сломить его.

Он тут же к Ольге прибегает:
«Любимая, ну где же ты?»
Её он имя называет.
И вдруг рассеялись мечты…

В коротком платье у двери,
Стоит девчонка, его Оля...
«А, здравствуй, милый Владик, проходи.
Ты знаешь, не ждала тебя...
Такая доля».

Он посмотрел, и грустно опустил глаза.
Как изменилась вмиг она,
А ведь была девчонкой.
На губы вдруг скатилась солёная слеза:
«Как ты могла?» – сказал он слишком громко.

«Да, я могла, ведь жизни я не знала.
Хотела погулять, а вышло что?
Лишь за червонец ведь себя я продавала,
Но не получила счастья, ничего.

Но слышишь? Я не буду жить в позоре», -
Схватила нож она, направила в себя. –
«Прощай, мой Владик, и прости за всё былое,
И помни, я любила ведь тебя».

«Не смей, не смей», - но было уже поздно,
По лезвию ножа стекала быстро кровь.
На улице подул вдруг ветер грозно.
Ну что же ты наделала, любовь?