Зонт и форпост

Снова в волосах играет ветер -
капюшон накинуть недосуг,
сквер под фонарями будто светел,
будто тих, но вырвался из рук
старый зонт. Он был на всякий случай
взят, а вдруг сойдет дождем
не туман, - кусок холодной тучи,
кто с зонтом, - всегда предупрежден.

Только взрывы без предупреждений,
только смерть аллеями бредёт,
даты смерти, как и дни рождений
под косу охапками гребёт.

Зимний ветер дует своенравно:
всё ему резвиться да шалить,
а прилет, от Кальмиуса справа,
словно смерти тоненькая нить.

В волосах запуталась дождинка,
ей бы покатиться по виску…
и, оставшись в центре поединка,
я до ливня простоять рискну.

Ливень здесь свинцовый и горячий,
то косой, а то наоборот,
и волос под капюшон не спрячешь,
Я не цель, я - выстроенный дзот.

Я – форпост, мой зонт кровит и стонет,
дождь смывает этот кровоток,
если выражаться попристойней,
к бесам капюшон! Где мой платок?

Только не платок, а плат Покрова,
словно Богородицы рука,
прикоснулась к ране, - я здорова,
и жива Донецкая река.

Я упрямо до утра стояла,
прижимая зонт к своей груди,
и под звёздным мёрзла одеялом,
вглядываясь, что там, впереди.

А к утру, рассеяв все туманы,
Кальмиус вздохнул и онемел:
Зонт, как пёс, зализывал мне раны
И тихонько от тоски ржавел…